Ольга Шахматова: Пазлы. Сборник рассказов

К нам прибило обломок крыши. Не сговариваясь, мы вскарабкались на него, схватили плавающие обломки досок и попытались ими грести. Перед глазами встал наш сплав по Чулышману. Вспомнились указания инструктора по управлению рафтом. Но это был не рафт. Волна, гораздо больше человеческого роста, игриво подхватила нас и подняла над косой. Импровизированные весла вонзались в пустоту. Она лихо повернула нас в другую сторону и угрожающе швырнула обратно к косе, разбив в дребезги наш «плот». Я смотрела в бурлящую воду и поняла, что не умею плавать. Точнее я могу продержаться на воде в течение 5—10 минут, но не более того. И тут все вспомнили про храм.

Идти по косе уже не представлялось возможным, вода уже стояла по пояс. Сильное течение сбивало с ног, и ты опасался наступить в бурлящую бездну. Бесконечно накатывающие волны отрывали тебя от земли, сносили в море и снова кидали на косу с пенным потоком брызг. Никто сейчас не может точно сказать, как он оказался на возвышенности, которая была в не досягаемости волн. Одуревшие, ошалевшие люди карабкались наверх, подгоняемые облизывающими волнами. И время остановилось! В общей мольбе, спасенные, смотрели на буйную воду и черное небо. Им оставалось только ждать, когда утихнет шторм и надеяться, что этот осколок суши, этот храм, не уйдет под воду.

Когда я заглянула ему в глаза, то увидела там покой и уверенность. Значит так и будет. Его глаза не умеют врать. Я села рядом, и стала смотреть в его направлении. И вдруг вдалеке показался луч. Маленький просвет среди черноты. Очень долго он приближался и расширялся. Но все уже знали: буря пройдет!

Лена шла по грунтовой дороге от рабочего поселка к деревне. Путь был неблизкий – 8 км. Она любила эту дорогу еще с детства. Сегодня, ей просто необходимо было вернуться в прошлое, разложить все воспоминания по полочкам, разобраться в своих чувствах.

Прошло 4 года после того, как она похоронила свою бабушку и все это время, каждую ночь, бабушка являлась Лене во сне. Она была больна, как в последние дни своей жизни. Каждая ночь была сродни лавине, обрушивающейся на нее. Опять и опять Лена осознавала, что кошмар не кончился, что это только начало – бабушка не умерла! Ей опять нужен уход, и опять нужно сжать себя в кулак, найти силы и еще раз пережить это время.

Пробуждение не давало облегчения. Лена знала, что этот сон будет повторяться вновь и вновь. Наверное, вот так и начинается помешательство.

Дорога шла через поля. Раньше они были засажены кукурузой, подсолнухами и картошкой. Теперь на них колосилась полынь да лебеда, да частоколом стояли молодые березки и осины.

Лена задумалась. С какого момента я помню свою бабушку? Мне было года 3—4. У меня был страшно плохой аппетит. Она приносила мне шоколадки, шоколадные медальки разных сортов (а это были 80-е годы, годы страшного дефицита). Бабушка всю свою жизнь работала учителем русского языка и литературы. А в инвалидном отделе нашего магазина, где можно было по «блату» купить плитку шоколада, работала ее бывшая ученица. Мама ругала ее за то, что она слишком балует меня, и вообще детям нельзя есть столько сладкого. Но она все равно приносила и говорила: «Раз ничего больше не хочет, пусть ест хоть шоколад».

Потом, врачи рекомендовали мне пить больше молока, а я его не любила. И бабушка стала приносить молоко из буфета своей школы. Надо сказать, что было оно не в обыкновенных бутылках по 500 грамм, а в маленьких 250-грамовых бутылочках. И мне было приятно, что якобы эти бутылочки «специально для меня сделанные», и казалось молоко в них вкуснее.

Как-то мама оставила меня у бабушки на несколько часов. Мы с ней незаметно провели время, но вечером с работы вернулся ее муж с дружками. Они сели на кухне, стали выпивать, курить прямо там же, громко разговаривали, ругались матом, хохотали. Бабушка пристыдила их, велела вести себя тише. Кажется, они ее послушали. Мне было жутко страшно, меня стало тошнить толи от страха, толи от хмельного и табачного угара. Бабушка взяла меня на руки и стала ходить со мной по комнате взад-вперед. Мне кажется, время остановилось тогда, я ждала маму, она все не шла, а бабушка носила и носила меня на руках. Я держалась за нее как за спасительную соломинку и думала, только бы она не отпускала меня с рук.

Читать дальше