Галина Грановская - Рассказы

Женька поворачивает. Только не к своей кровати, а к соседней, там спит третья обитательница палаты – семидесятилетняя бабка Глаша. Бабке тоже нужны витамины, а родичи её частыми визитами не балуют. Пусто в тумбочке. И Женька втискивает туда свой объёмистый пакет.

Особенно они и не дружили. Эсперанто – вот что их объединяло. Субботин и Горланов были из медицинского, Женька и Рита – из университета. Приходил через раз поэт Кондаков, работавший в молодёжной газете, и также, через раз, являлось несколько десятиклассников, из которых Женька знала только Танечку. Потом присоединился Сережа. Эсперанто ему до задницы, он для него, как марсианский язык. Сережа технарь до мозга костей, в каждом деле прежде всего вычислял КПД, коэффициент полезного действия. Марсианские языки в его жизнь никак не вписывались, КПД нулевой. Но он ходил. Женьке тоже эсперанто вроде ни к чему, а она вот тоже ходила. Всё потому, что очень уж красиво Рита расписывала несуществующие возможности и плюсы этого языка. Симпозиумы, на которые её, Женьку, приглашают, перспективы интересных знакомств и всяких там встреч. Ритка почему-то на полном серьезе считала, что эсперанто это язык будущего. Утверждала, что он очень популярен в Швеции, в Польше, Франции, Венгрии, говорила, что президенты его изучают и всякие общественные деятели. Что уже литература существует на эсперанто, а потому, им, филологам, стоит к нему интерес проявить. Ну и прочие глупости. Которые почему-то довольно убедительно звучали в исполнении Риты. Вот только Сережу она зря с собой привела. Скромница Танечка тут же на него глаз положила. По каждому пустяку к нему стала обращаться, краснея и хлопая длинными кукольными ресницами. Это не одна Женька заметила. И в поход с ними Танечка увязалась, ясное дело, из-за Серёжи. Конечно, Рита тоже это всё видела и всё понимала. Может быть, именно потому и сказала тогда: с Таней пойдет Серёжа. Так сказала, что ни Серёжа, ни, тем более, Женька, спорить не стали. А Танечка опустила глаза и в очередной раз покраснела. В этот раз, надо думать, непритворно.

Вместе с яблоками отец привез газету. Вот, сказал сердито, на всю область прославились. В селе проходу нету, каждый пристаёт, расскажи да расскажи, что там с твоей дочерью приключилось. В голосе отца неприкрытый упрек. Он скромный человек и всякой, как сказала бы Рита, «публичности» сторонится. Газета лежит на тумбочке. Раз двадцать прочитала Женька заметку, пытаясь проникнуть в её суть. «Удачно завершив сессию, решили провести каникулы в горах…». Неужели это о них? Да, там их имена, их фамилии и – трескучие фразы, которыми излагается чужая какая-то и нелепая, история. Факты вроде бы совпадают, только всё это ложь, не так всё было на самом деле.

Кондаков, тот сразу отпал. Позвонил Рите, сказал, не отпускают с работы. Никто по этому поводу и не переживал, он всегда был человеком ненадежным. Но, когда потеряв час в ожидании медиков, поняли, что и те не явятся, слегка приуныли.

– Зайцы трусливые, – сказала Рита. – Позвонили хотя бы. Что будем делать? Не попадем на восьмичасовой, считай, день пропал. Тогда лучше сразу по домам.

Но возвращаться домой никому не хотелось – настроились уже на поход. Планировали, собирались.

– Пойдём, – Сережа вскинул на плечо рюкзак.

– Конечно, надо идти! – подхватила Танечка. – Они нам потом еще завидовать будут!

Женька посмотрела на Риту. Она тоже возвращаться не хотела, но её настораживало то, что погода неустойчивая, прогноз неопределённый. Настораживало небо в тучах. И ещё с ними Танечка, которая никогда, как оказалось, в походы не ходила, а маршрут довольно тяжелый: Нижнекаменка – Большое Плато. Рита, в свою очередь, вопросительно взглянула в сторону Женьки.

– Как думаешь, cможем?

И Женьку в ответ дернул черт за язык, произнести ту фразу, которая теперь постоянно, день и ночь, вертиться у неё в голове: ладно, рискнём! Почему мы часто, идя на поводу у других, говорим не то, что нужно? Почему говорим – да, хотя внутренний голос внятно подсказывает, что именно сейчас надо сказать нет? Рискнём, сказала она, ещё не осознавая рокового значения этого слова. Потому что не лучшая у неё соображалка. Ей всегда надо подумать, взвесить, прежде чем мнение своё высказывать, а тогда думать некогда было, на автобус опаздывали. И она сказала то, что от неё хотели услышать. Рискнём, сказала она.

«Мне особенно больно писать о случившемся, поскольку я лично знал всех участников этого похода… но в целях предупреждения подобных случаев…» Женька зарылась носом в подушку. Почему, почему они не вернулись тогда с автостанции? Ведь были у неё сомнения, да только она при себе их оставила. А зря. Она, как никто, должна была понимать, на что они напрашиваются, у неё единственной из группы был большой опыт зимних походов.