Олег Белоусов: Спасти пасика

– Девчонки, можно мы вас угостим бескорыстно? – Подружки переглянулись и улыбнулись на предложение Зубова. Их позабавило обращение «девчонки», которое свойственно незатейливым мужчинам, но лживое и приятное слово «бескорыстно» – возымело свое действие. Одна из подруг в облегающих джинсах вдруг сказала:

– Бескорыстно не хотим… – Зубов от неожиданности не понял, как следует толковать этот ответ. Этот ответ был сродни разговору на рынке, где покупатель спрашивал у продавца, почем яблоки, а продавец отвечал, что по три рубля, на что покупатель странно предлагал, что хочет купить эти яблоки по пять рублей. Так и Зубов: от неожиданности он замешкался, но словно быстро что-то сообразив, радостно воскликнул:

– Ну, это еще лучше!

– Ваш стол почти в центре стоит, поэтому перебирайтесь к нам. Здесь у стены нас меньше будут тревожить, – предложила спокойно вторая девушка в джинсовой юбке и черных колготках.

– Пойдем сюда! – позвал обрадованный Зубов товарища и уселся за стол к новым знакомым. Виталий послушно встал и подошел.

– Добрый вечер, дамы! Володя, я пойду прежде рассчитаюсь за наш столик и вернусь. Здесь, наверное, другая официантка, – сказал Печников по-деловому товарищу и пошел к барной стойке, где стояли официантки, дожидаясь наполнения пивом пустых кружек. Печников шел и чувствовал, что новые знакомые смотрят ему в след. Он невольно выпрямил спину и расправил плечи. «Как хорошо, что Зубов сел рядом с той, что была в джинсах… Мне обязательно нужна баба в юбке… Юбка и платье самое провокационное изобретение женской одежды… Я всегда мечтаю задрать подол и даже разорвать трусы бабе, чтобы поскорее проникнуть в нее грубо и до конца… Если женщина понимающе позволяет мне это, а еще лучше – сама просит об этом, то я веду себя, как умалишенный, пытаясь потом сохранить с ней отношения, как можно дольше… Любопытно знать, относится ли девица в джинсовой юбке к таким угодницам?» – подумал Виталий и ощутил приятный холодок в груди, предвкушая желанную близость с молодой женщиной. В голове Печникова на долю секунды промелькнуло осознание греховности происходящего из-за предательства жены, но неудержимое стремление иметь новую женщину, как всегда тотчас подавило у него всякое угрызение совести. «Я постараюсь быстро управиться и приехать домой… Главное – вернуться не утром… Я знаю, что это очень важно для Машки… Тогда она не чувствует себя открыто униженной…» – говорил себе Виталий, но по-настоящему не был уверен, что придет домой вовремя.

Рассчитавшись за первый столик, Печников вернулся к другу и молодым женщинам.

– Это, девушки, Виталий, мой товарищ по работе, а это – Наташа, – сказал Зубов Печникову, указывая на соседку, с которой Виталий присел рядом. – А это – ты не поверишь – Бэла! Ну, просто, как по Лермонтову: такая же черноволосая и с большими глазами красавица! – Подруги заулыбались.

– Еще бы тебе признаки породы Печорина – светлые волосы, но черные брови и усы, – сказал Виталий, по привычке пикируя с другом в женской компании. – Может быть, лучше выпьем какого-нибудь игристого вина? – предложил Печников. Повернувшись к Виталию, Наташа непроизвольно заправила прядь недлинных русых волос за ухо и, округлив нарочито глаза, ответила:

– Если только «Martini»… Обожаю «Asti Martini»!

– Здесь, мне кажется, шумно. Может быть, пойдем в ресторан, где можно потанцевать? Тут недалеко, за углом, есть гостиница небольшая с ресторанчиком, в котором играют танцевальную музыку, – предложил Печников. Он рассчитывал, что в случае согласия подруг, их можно будет потом позвать на ночь в гостиничный номер. Девушки переглянулись, и Наташа сказала:

– Мы не против…

– Можно я за вас здесь заплачу? – спросил театрально робко и серьезно Печников, зная хорошо, что его скромная и ненавязчивая щедрость всегда нравилась девушкам, несмотря на то, что это был пробный подкуп, за который по жанру неудобно не расплатиться любовью или обещанием любви. Именно показная щедрость Печникова располагала к нему девушек, несмотря на его грубые мужские черты лица, наравне с более женственным, но скуповатым Зубовым. По этой же причине Печников объявил Зубову при девушках, что пойдет и рассчитается за старый столик, где они сидели с Зубовым вдвоем.

– Об этом нас можно не спрашивать, – ответила Наташа и заулыбалась подруге. Им явно нравились молодые люди, что заметно было по их частым улыбкам и переглядываниям.

Расплатившись, обе пары вышли из шумного пивного бара. На улице начало темнеть и, несмотря на лето, было прохладно. Отойдя от помещения пивного ресторана на три дома, компания намеривалась свернуть в слабоосвещенный переулок, и здесь Печников увидел того гея, который час назад пытался приставать к нему в туалете. Мужчина с хвостиком волос на затылке не обращал внимания на проходящих людей и разговаривал еле слышно по мобильному телефону. Поравнявшись с недавним обидчиком, Печников отвернулся, стараясь спрятаться за Зубова и девушек. Повернув направо и пройдя шагов двадцать, Виталий вдруг сказал: