Олег Белоусов - Спасти пасика

– Бычье гомофобское! – Печников униженный не только словами ушедшего, но и запоздалым сохранением комичной боксерской позы, которая вовсе не пригодилась и не напугала обидчика, на миг забыл, зачем он пришел в туалет. Виталий был потрясен и некоторое время, будто не знал, что делать. Подобное бесцеремонное приставание мужчины произошло впервые в его жизни, и омерзение от противоестественного желания, исчезнувшего человека – одетого в стильный пиджак, c воротом, плотно прилегающим к шее, как у всех дорогих пиджаков – пришло незамедлительно, как только он понял, кто перед ним и чего добивается. В юношестве Виталий слышал от друзей, что пожилые педерасты иногда пристают к молодым людям в общественных туалетах, но сам с этим не сталкивался. Обидным для Печникова было то, что гомосексуалист при выходе посмел еще и оскорбить его. Было бы не так чувствительно для самолюбия, если бы его обозвали только гомофобом, но презрительное слово «бычье» и отсутствие боязни, а также язвительная насмешка с каждой секундой наполняли душу Виталия все возрастающей злобой. Он вновь повернулся к писсуару, руки у него дрожали от внезапной стычки, но на этот раз Печников легко мощной струей, как у всех молодых людей, облегчился. В туалет зашли двое пожилых мужчин, громко разговаривающих между собой, и Виталий, помыв тщательно с жидким мылом руки, ушел в зал к другу. Печников, не торопясь, продвигался к своему столу и украдкой смотрел по сторонам, отыскивая человека с хвостиком волос, но тот – как в воду канул. «Я где-то видел подобного типа или очень похожего на него… Но где? – спросил себя Печников. – Нет, не вспомню… Как я должен был повести себя, чтобы не получить обидного прозвища?.. Мне надо было позволить этому затейнику взять мой член в руки и ждать, что он будет делать с ним дальше?.. Но это мерзко для меня, как… как инцест!» – говорил себе взбешенный Виталий, и все ощутимее в нем накапливалось желание отыскать гея и побить за оскорбление. Хорошие боксерские способности, – которые Печников ежедневно поддерживал на высоком уровне, избивая дома нещадно огромный кожаный мешок, – и легкое опьянение уже придавали ему достаточной безрассудности.

– Все-таки немцы знают толк в коммерции! Большие сиськи и пиво дополняют друг друга идеально! У всех официанток национальные немецкие наряды, из которых груди почти вываливаются, а это подталкивает нас все больше и больше пить пива! – поделился Зубов с пришедшим из туалета другом.

– Сейчас в сортире пьяный педик попытался схватить меня за муди! Я обомлел от неожиданности… Воистину справедливо сравнение, когда говорят, что человек наглый, как пидор!

– И где он?! – с искоркой интереса в глазах спросил Зубов.

– Я не вижу его в зале. Может, после туалета он ушел из бара, – предположил Виталий. – Поразительно, но он еще посчитал нужным обозвать меня бычьем гомофобским за то, что я полез на него в драку!

– Так вы подрались?! – шире округляя глаза, растерянно спросил Зубов.

– Нет! Я только кулаки успел сжать, но он тут же развернулся и ушел, – ответил Виталий.

– Ну, не расстраивайся! Надо было расслабиться и получить удовольствие! – рассмеявшись, сказал Владимир Зубов. – Я должен заметить, что гомики всех нас, кто спит только с бабами, считают бычьем. Геи с показным возмущением говорят, что как можно трахать бабу с ее безразмерным влагалищем, где мужской член, как карандаш в стакане, когда имеется тугой задний проход друга. Мол, баб в наше время трахает только дикое мужичье в глухих деревнях.

– Лучше нет влагалища, чем очко товарища?! – спросил, хохотнув, Печников и затем серьезно продолжил. – По-моему, они бравируют. Голубой статус тревожит их и пугает потому, что именно в России, где при Сталине одна половина населения сидела в лагерях и тюрьмах, а другая – их сажала и охраняла, и обе эти половины одинаково презирали (а их будущие потомки еще несколько поколений будут презирать) гомосексуалистов. Повсеместная гомофобия не дает нашим гомикам уверенности и покоя. Я так думаю. По этой причине они и хотят предстать в выгодном свете по сравнению с натуралами. Почему мне было неприятно его приставание? Да потому, что для нормального человека это мерзко по ощущениям, а значит, в этом есть что-то противоестественное! Почему я не испытываю враждебных чувств, когда меня иногда домогается пьяная женщина, пусть даже некрасивая?

– Фрейд считал всех людей бисексуальными, но не все об этом узнают за прожитую жизнь, или не всем представляется случай это испытать. По крайней мере, значительная доля среди творческих людей – наверное, потому, что жизнь скоротечна, а они это лучше всех понимают – не гнушается хотя бы однажды испытать, что же такое по ощущению секс между однополыми людьми. А может быть, творческие люди именно потому и талантливы, что у них мозг без ярко выраженных выпуклостей в мужскую или в женскую сторону? Их мозг вобрал в себя в равной мере качества мужчины и женщины. Я где-то читал, что Софья Андреевна ревновала Льва Николаевича к его помощникам и секретарям мужского пола, и по этой причине Толстой был обижен на жену в последние годы жизни.