Я пожал плечами, не представляя, о чём идёт речь. Вероника заботливо поправила на мне плед и продолжила:
– В прошлом ты иногда слышал зов, просто забыл об этом. Но когда именно это было, вспомнить можешь только ты сам. Сейчас перед тобой стоит выбор: последовать своему пути или же опять упустить шанс. Если ты последуешь пути, придётся отдать себя чёрному охотнику, это – неизбежная жертва. А если не последуешь, чёрный охотник сожрёт тебя в момент смерти, когда у тебя уже не останется никаких шансов.
– Какая ты милая, Ника! – с сарказмом заметил я.
Она ободряюще толкнула меня плечом и рассмеялась.
– Да всё просто. Выбор стоит между шансом на свободу и комфортной несвободой.
Вероника добавила, что путь – это не цепочка событий человеческой жизни и не предопределённая заранее судьба, а степень вероятности, с которой исполняется предназначение. Путь многовариантен. Он есть то самое движение, которое составляет основу всякой жизни. Путь существует до рождения и до появления судьбы, а зов – это музыка, под которую происходит танец с путём.
– В этом танце ты и путь – отдельны и едины одновременно, и ты есть путь, а путь есть ты, – говорила Вероника. – Вы оба создаёте музыку, под которую танцуете. Это полная завершённость, замкнутый внутри себя взрыв, начало потенциала. Понимаешь?
– Нет, – вздохнул я, – не понимаю. Никакой мелодии во сне я не слышал. Зато я слышал самолётный рёв, который очень соответствовал чёрному охотнику, и намерения там были явно не потанцевать!
Вероника захихикала.
– Да тебе, считай, крупно повезло! На дороге к зову можно встретиться с вещами и похуже твоего чёрного комка.
– Например? – спросил я. – Хотя, знаешь, не уверен, что хочу это знать.
– Например, просветлёнка, – усмехнулась она, – она случается тогда, когда человек, услышав зов, становится одержим его сакральным величием. Зов может вызывать экстаз, который порабощает волю, и если такое происходит, зов начинает уничтожать человека. Когда приходят мысли: «Я и бог – одно» или: «Я есть бог» – это просветлёнка. Так что тебе повезло, что у тебя оказалась такая незамутнённая в своей темноте теневая часть. С ней проще договориться.
Я тяжело вздохнул. Вероника немного помолчала, а потом добавила:
– Чтобы победить, нужно оказаться побеждённым – вот универсальное правило пути. Чтобы чёрный охотник стал твоим союзником, нужно узнать его имя, а для этого надо позволить ему добыть себя. И тогда ты обнаружишь, что он – это ты. Просто прекрати воевать с самим собой, и ты победишь.
– Это не вмещается в моей голове, – сокрушённо сказал я.
– Бедненький, – она погладила меня по волосам, – это потому, что ты мужчина. А мужчинам с детства внушают, что нужно непременно побеждать. Но я помогу тебе. Закрой глаза и представь, как…
– Э нет! – я вытянул перед собой руки. – Вчера я уже так закрыл глаза по твоей рекомендации!
Моя подруга развеселилась.
– Да не бойся ты, я рядом. Представь, как охотник поймал тебя. Что ты чувствуешь?
Я закрыл глаза, и шевелящийся сгусток чёрных нитей немедленно возник передо мной, словно всё это время сидел в засаде, только и выжидая этого момента. Испытывая непреодолимое желание бежать без оглядки, я почувствовал сильную тошноту. Я немного подождал, прижав руки к животу, а потом открыл глаза.
– Ощущение, что в мою глотку заливают свинец, – быстро проговорил я.
– Прекрасно! – обрадовалась Вероника. – Просто великолепно. Чернота и свинец. Чёрный свинец почитался древними алхимиками как первопричина. Ты определённо на верном пути. И пусть свинец зальёт твою глотку, ничего не бойся!
Трудно описать всю гамму чувств, которую я испытывал. Меня словно раздирало на части. Я отчаянно не хотел верить Веронике, но я верил ей, и верил безусловно и до конца. Эта невесть откуда взявшаяся вера сама по себе пугала почти так же, как и перспектива быть схваченным потусторонним охотником. И вряд ли дело тут было в уверенности, которая чувствовалась за Вероникиными словами…
«Она говорит не словами, а паузами тишины!» – неожиданно понял я. Вероника говорила тишиной. Это была изнанка речи, которая несла зашифрованное послание, и именно это заставляло меня безусловно верить ей.
– Ты… – я хотел было поделиться с ней своим озарением, и вдруг понял, что это невозможно. Я не мог подобрать ни единого слова.
Будто прочитав мои мысли, Вероника тихо сказала:
– Мне можно доверять, я искренняя. Я могу хитрить, но никогда не стану тебе врать. А теперь пойдём.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу