Павел Катаев - Без собаки. Книга прозы

Мальчик тоже получает удовольствие от игры. Главное, никуда не надо спешить, ясно, что спешка не поможет, что следует терпеливо доставать из коробки все новые и новые кусочки, а некоторые, хотя они и не подошли в данный момент, не обязательно возвращать в коробку, а можно оставлять под рукой, потому, что их черед близок!

Девочка в коротеньком платьице и без трусиков, и мальчик с любопытством разглядывает раздвоенный абрикосик у нее между ног. И сейчас, снова превратившись в мальчика, сидящего на натертом паркетном полу против маленькой нежной девочки среди ярких картинок и кусочков пазла, Владимир Семенович даже засмеялся от удовольствия.

Но вот он чувствует: широкая улыбка на его лице сменяется выражением крайней озабоченности. Словно бы человек пытается понять что-то важное, но понимание от него ускользает.

Устраиваешься в своем любимом «офисном» кресле на колесиках, включаешь компьютер, и неведомая сила перемещает тебя, Бог знает, в какие времена.

Что за удовольствие, откинувшись на спинку компьютерного кресла и закинув за голову сцепленные руки, вновь очутиться в грустном и одновременно радостном мире воспоминаний, в определенном месте и в определенное время, и твердо знать, что все еще в твоей жизни впереди.

И тогда, в том твоем прошлом ты твердо знаешь: в таинственном и таком желанном будущем твоя жизнь уже существует, в самом что ни на есть прекрасном виде – увлекательная, гармоничная, в меру веселая, в меру печальная, наполненная живыми персонажами, связанными между собой определенными отношениями.

И так далее, и так далее, и так далее…

Остается лишь проникнуть из только что вновь обретенного прошлого в пока что еще не изведанный, но наверняка совершенный мир будущего. Получится или не получится – гарантии никто не дает.

То же самое происходит, наверное, и с литературным творчеством. Хотя книг уже написано, да и сейчас пишется, очень много, далеко не каждая из них соответствует своему идеалу, уже существующему где-то там, в безграничных просторах Природы. Лишь единицы совпадают со своим идеалом. В остальных же случаях идеал слабой тенью промелькнет в мечтаниях сочинителя и навсегда исчезнет, не оставив следа.

Автор бросается вдогонку, да уж куда там – нет ничего! Вот он и выдумывает, Бог знает, что, накручивает, притягивает за уши, шьет белыми нитками, умничает, толку же – никакого.

У Владимира Семеновича достаточно здравого смысла, чтобы понять, что это именно его случай. Хотя он всячески отмахивается от этого соображения, считая, что в оценке собственного творчества возможна ошибка. «Ведь автор воспринимает свое произведение, скажем, „таким-то“, в действительности же оно являет собой совсем, совсем другое!».

Кстати, где именно в Природе, в какой ее части, существует оригинал? Судя по всему, в голове того автора, кого неведомая сила толкнула поразмышлять именно на эту тему. Так что, в этом смысле, следовало бы хорошенько задуматься, прежде чем приступать к работе.

Впрочем…. Задумывайся – не задумывайся, но лишь результат покажет, что именно было заложено в самом начале – полновесное зерно или пустота в шелухе.

Улетая в воспоминаниях в свое далекое прошлое, Владимир Семенович испытывал довольно серьезное душевное неудобство, если так можно выразиться. Разве же этот персонаж – он? Конечно же, нет! Получается, что он – теперешний не только незаконно внедряется в чью-то чужую жизнь, но и не вполне точно эту жизнь освещает, и возможно внедряет в нее картины, которые есть не что иное, как плод воображения.

Потому-то для собственного душевного удобства Владимир Семенович готов был заменить в том воспоминании местоимение «я» словами «маленький игрок».

Вроде бы – как просто: нырнул в прошлое, схватил нужную тебе деталь (или даже целый эпизод) и вынырнул. Уж куда, казалось бы, проще. Но что поделать со своей современной душой, наполнившейся вдруг живыми и горячими воспоминаниями из давно прожитой жизни?

Как и зачем он оказался там спустя столько лет?

Пора выбираться из-под груза воспоминаний, из-под обломков прошлого, и, увы, оставлять в невозвратной глубине, такой прекрасный эпизод – игру в американскую головоломку с девочкой Джоди. Ведь этот пестрый кусочек картона с неровными краями в задуманную книгу никак не встроить! Неужели же сия дивная картинка вспомнилась впустую?

Нет! Конечно же, нет!

Дело в том, что именно тогда в голове маленького игрока возникло одно чрезвычайно важное соображение, которое теперь, будучи взрослым, он бы так сформулировал: