Роман Базальев - Дилогия невроза. Часть I

Вторая стадия была более усугублённой и невероятно горькой на вкус. Я просто узнал о смерти одного из более старших родственников. Не буду пальцем тыкать, кто это был, но ни на похороны, ни на могиле я так до сих пор не был.

Третья стадия и окончательный акт в полной интровертизации моего организма и сознания. Это было банальным принятием всего, что произошло и полное абстрагирование от знакомств с новыми людьми. Я перешёл к стратегии «пассивного ожидания». Следуя этому учению, люди сами знакомились со мной. Узнавали меня только самые терпеливые. Меня не понимали многие, но принимали таким.

Звонок в дверь. Пришёл наконец-то. Вот сейчас я его загружу настолько, что снова начнёт беситься и откажется от очередной, несостоявшейся попыткой вытащить меня на улицу. Стоило мне только встать, как все пузыри во внутренностях полопались. Мне везёт, что мышцы не атрофируются. Стоит мне совершить один рывок, и как я уже открываю дверь незнакомцам, но в этот раз снова силуэт знакомого. Я лишь открыл дверь и вернулся на излюбленное место на диване, с краю, слева. Он как всегда – непринуждённо скинул верхнюю одежду и прошёл в зал, который многие любят называть изощрённым словом «гостиная».

– Чем занят? – всегда я его сравнивал с этим вопросом, ведь наши все разговоры начинаются с этого.

Я уже продумал кровоточащие ответы для его мозга, но как-бы и себя не задеть.

– Конфликтую с тремя альтернативными личностями, – напряжение в его глазах уже начало прослеживаться.

– Не понял, – как я и сказал, напрягся и насторожился, как собака во дворе деревенского дома, которая услышала шум за воротами.

– Они до сих пор недоумевают, почему я умею говорить.

– Ты что-то принял? – он кинул подозрительный взор на меня.

– С такой удачей как у меня я вообще мог бы целый день на диване валяться, – его недоумение достигло пика Олимпа, а я потягивался на диване, думая о завтрашних думах.

Донеслось до слуха приглушённое открытие входной двери, сопровождающийся таким же приглушённым и скрипящим звуком от петель, на которых уже как с двадцать лет эта дверь висит. Я могу предположить только пару вариантов, кто мог заявиться в обитель невроза и фантазии. Ну, во-первых это родители вернулись с работы. Во-вторых, родственник приехал с заработков, у него выдались выходные и как всегда не передовую – к нам в квартиру. В-третьих, брат, поссорившийся со своей женой. Но по устоявшимся стереотипам это она должна съезжать, а не брат мой. Чего гадать… это родитель. Он смотрит на меня из-за угла и спрашивает, с кем я говорю. Но я уже распластался во весь диван. Даже не чувствовал важности спросить – может кому не удобно. Родитель продолжает изучающе и обыденно смотреть и выпаливает: «А… ну ясно». И с невозмутимостью возвращается к своим делам, а в комнату даже помыслить не может зайти. Знакомый также никогда не мыслил здороваться с кем-либо на этом свете. Вот реально – ни один человек не удостоился его «привета» или «здравствуйте». А он знает такие слова? Не вижу смысла спрашивать. Я даже знаю зачем о…

– Мне нужны твои листы по предмету важному, – без утайки он решил сказать это сейчас.

Я лишь повертел головой, а он приподнялся и резким рывком выскочил в коридор. Он знал, что ничего от меня добиться нельзя. Мы хоть и являемся хорошими знакомыми, но никогда друг другу не помогали. Даже думать об этом не хотели, но никогда особой откровенной ненависти в нашем общении не было. Он вообще очень апатично ко мне относится. Но до абсолютной безразличности к тому, что со мной происходит, он ещё не добрался. Я знаю точно, что об этом знают родители, и они каким-то образом меня лечат, но интроверсия не является болезнью. Смысл таскать меня по врачам? Родители явно что-то знают…

Чувствую, что безумнею. Хочется подраться с самим собой, но у меня только одна многогранность в желе. Не хотелось бы и вторую развивать.

«Время низвергнуть в небытие бытие». С этих слов начался мой внутренний монолог. Я его планирую окончить на учёбе. Учёба единственное активное занятие, донимаемое меня по будням, а по выходным я титанический бездельник. Я всю ночь не спал и задавался вопросами, задаваемыми безумцами самим себе. Например: аэродинамика седьмого квадратного сантиметра ковра. Но не в этом суть. Сама жилка заключается в том, что мне надо подняться утром с кровати и выйти в свет к людям, которые умудряются задать не один десяток вопросов, когда никаких значимых событий, кроме того, что я вышел из комнаты, не было – ВООБЩЕ НЕ БЫЛО. Игнорировать их категорически нельзя – от них зависит крупный пласт моей жизни и огорчать раньше времени категорически запрещено. Я со скоростью себя сонного отправляюсь в увлекательное путешествие на полметра до ванной. То, что я залипаю по десять минут у зеркала, не имеет значения, как и всё остальное, что там происходит. Дальше по маршруту тур компании «Извечная повседневность» я выдвигаюсь на кухню, где получаю порцию капель для разума и порцию для организма, чтоб совсем в конец не окочуриться. «О Боже» – с иронией я говорю по понедельникам, когда остаётся две минуты до выхода в пасмурность планеты, которая, кстати, уже как месяц не проходит с небосвода, что меня чрезмерно радует. Родители давно скрылись из поля зрения окна и моих очей. Я преспокойно накину атмосферную защиту и отправлюсь в учебное учреждение.