Владимир Зангиев - Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей

Тётя Фрося ласково спросила:

– Что случилось, Мальвиночка?

– У меня здесь была конфетка в красивой обёртке. На ней пушистая белочка кушала орешек. И пока я доедала кашу, белочка вместе с орешком сбежала от меня.

– Сейчас я верну твою белочку на место, – успокоила тётя Фрося и поплыла в сторону кухни.

Васёк сунул руку под скатерть в том месте, где сидел Мафусаил и выхватил оттуда торопливо скомканную бумажку, быстро развернул её и показал всем две красивые обёртки с одинаковыми белочками. Добрая Лошадь, он же в другое время просто Серёжа, осторожно поднялся из-за стола, подошёл к Мафусаилу и лягнул его в ногу. А Искандер посмотрел на Мариет и протянул свою конфету Мальвине. Мальвина сложила аккуратно горсточку собранных хрустальных горошинок в карманчик красивого цветастого платьица и осторожно приняла белочку в свои ладошки. Мариет оценила благородство Искандера по достоинству и одарила его благодарным взглядом. Тем печальный инцидент за завтраком был исчерпан.

Мы пошли здороваться с утром. Стриж Маркус, прилетевший весной из жарких краёв, весело щебетал, рассевшись на веточке ветвистого клёна, крона которого была освещена невидимым ещё солнцем. Листья дерева о чём-то тихо перешёптывались с солнечными лучами. Но само солнце ещё не появилось из-за высокой Китайской стены, огораживающей наш мир. Мы принялись терпеливо ждать. Вскоре яркие солнечные зайцы запрыгали перед нашими глазами и мы хором закричали:

– Здравствуй, Доброе Утро!

Мои друзья обратились ко мне:

– Скажи теперь ты, Поэт.

Я взобрался на скамейку и изрёк:

– Браво! Браво! – закричала Оксана, не дав закончить мне. И все захлопали в ладоши и хором закричали:

– Ур-р-ра!..

Только Магистр Осени укоризненно посмотрел на всех и молча пошёл к колодцу. Всем стало как-то неловко за несдержанность и мы обескураженно разбрелись по двору. А я, устыдившись прорвавшихся чувств, спрятался за беседкой, густо увитой плющом, и задумался о вредности громко выражаемых эмоций.

Необъяснимо странным стало казаться мне невероятное желание выплеснуть наружу переполненную чашу скопившихся чувств. Я испытывал благоговейный трепет от мелодичных перезвонов скатившихся с уст красивых слов. О, да! – это доставляло мне мгновения необычайного упоения. Наивно уверенный в безопасности такого занятия, я отнюдь и не предполагал о том, что это может кем-то восприниматься как пагубное явление. Конечно, довольно редко встречается такое, чтобы люди добровольно отталкивали от себя добрые эмоции.

А что такое эмоции добрые и злые? Всё дело в том, что различаются они довольно просто. Когда душа обретает крылья и ты паришь в ласковых потоках тёплого ветерка, не ощущая земного тяготения, забыв о времени и пространстве – это, безусловно, добрые эмоции. Но если очевидной становится фатальная пагубность переполняющей эмоции, выраженной в виде тяготеющей действительности, притом, вместо обретения душою крыльев подкашиваются колени, – несомненно, это является злом. Прибитая нахлынувшей волной в коварный омут безысходности, жалко трепещет душа под воздействием недобрых чувств, тянет её ко дну неумолимый водоворот рока. Поможет в этом случае лишь спасательный круг, брошенный рукой друга, наполненный непотопляемой лёгкостью добрых чувств.

* * *

А тем временем Оксана придумала сделать каждому по бумажному голубю, чтобы отправить всю стаю далеко-далеко за Китайскую стену, туда, где обычно гуляет весёлый сантехник Коля и даже к тому лесу, из-за которого всегда внезапно появляется замаскированная в светлые тона, но всё равно тёмная карета с противно гудящей сиреной и вульгарным красным крестиком на боку, туда, где ходят незнакомые прохожие.

Все мои друзья забрались на крышу и принялись отпускать на свободу своих голубей. Вся стая весело кружилась над двором, и стриж Маркус кружил вместе с ней. Голуби не хотели далеко улетать, им нравилось здесь и они всей стаей приземлились во дворе. И только голубь Магистра упорхнул за Китайскую стену. Оксана растроганно поздравила счастливца, нежно погладив по блестящей лысине: