Майк Галь: Детектив в стиле нуар

– Обычно я беру полсотни в день плюс расходы, – сказал Виктор, глядя девушке прямо в глаза, и по тому, как дрогнули ее ресницы, понял, что золотых дукатов в сумочке точно нет. – Ну и, разумеется, полный финансовый отчет по окончании работы.

– Хорошо. Меня это устраивает, – сказала она твердым звонким голосом. – Сколько вам понадобится времени?

– Думаю, за пару дней управлюсь, – сказал Виктор, вытаскивая из кармана пиджака несколько мятых бланков с типовым договором и поддельный «Паркер». – Вам нужно будет подписать контракт о найме, тогда по закону у меня появится большая свобода действий.

– Вы всегда все делаете по закону? – тут же спросила девушка.

Виктор удивленно поднял глаза, но не заметил в ее взгляде ни капли иронии.

– Всегда, – ответил он глухим голосом, каким запойные мужья обещают своим женам, что вчера – это было в последний раз.

Милена Беркова интонации не уловила и, подписав контракт, вдруг с непонятным воодушевлением заговорила о том, как это замечательно, держаться подобных правил, потому что ее отец говорит… Что? Кто ее отец?.. О, он хороший человек. У него своя ферма на юге и еще он церковный староста… Так вот, ее отец говорит, что тот кто не в ладах с законом, тот не в ладах с собственной душой, а, значит, с самим Господом. Поэтому она считает нужным сказать, что она и ее брат всегда старались поступать так, чтобы их совесть была чиста. И еще… Еще она хотела бы спросить господина Катранжи: с чего он собирается начать завтра поиски Антона?

– Э-э… Ну, во-первых, не завтра, а… прямо сейчас, – сказал Виктор, взглянув на наручные часы. Он слегка опешил от столь пафосной речи, но не подал виду. – А во-вторых, госпожа Беркова… Я не стану брать аванс за эту работу, но хотел бы кое о чем попросить. Я собираюсь осмотреть квартиру вашего брата. Вы не могли бы поехать туда со мной – составить, так сказать, компанию? Согласитесь, с вами это было бы сделать гораздо проще.

– Да, конечно… – неуверенно пожала плечами девушка. – Если это нужно.

– Буду очень признателен, – сказал Виктор, запихивая в карман свой экземпляр договора и поднимаясь из-за стола. – Итак, Хлебная гавань?.. – он вопросительно посмотрел на нее.

– Доковая, тридцать четыре… – спохватившись, ответила Милена Беркова и вскочила с места уже с совершенно решительным видом. Виктор вздохнул и направился к выходу, по пути бросив взгляд на Карла. Карл подмигнул дурашливо и незаметно показал большой палец.

Зеленых огоньков над столиками стало заметно больше. Вечер в ресторане «Фламинго» набирал обороты. В одном из углов зала высветилась крошечная сцена с красным пианино, ресторанное трио негромко заиграло нечто томно-печальное, а Виктор подумал устало, что куда приятнее было бы не тащиться сейчас по темноте черт знает куда, а остаться здесь, за этим столом, заказать двойной бренди со льдом и весь вечер просидеть, слушая музыку, одному или с этой симпатичной сельской девочкой с серыми строгими глазами, тихонько потягивать из бокала и разговаривать с ней о чем-нибудь более увлекательном, чем поиски ее непутевого брата… «Милена», – произнес он мысленно, словно пробуя имя на вкус.

Давненько его не заносило в Хлебную гавань, район откровенно рабочий, что называется, без прикрас. Здесь жили работяги с судоремонтного завода и портовых морозильных складов – народ простой и от жизни усталый.

Уже совсем стемнело. Брезентовая крыша машины насквозь пропиталась влагой. Через запотевшее лобовое стекло было невозможно ничего разглядеть – стертые «дворники» метались по нему с глухим ритмичным стуком, размазывая жирную от городской копоти воду. Виктор включил печку, направив теплый воздух на стекло, стало немного лучше.

Он уже четверть часа крутился среди мрачных каменных домов, тусклые фасады которых украшали ржавые пожарные лестницы и кривые водосточные трубы, шарил фарами по мутным лужам, по разбитым в щебень бордюрам и все никак не мог выехать на Доковую улицу. Милена честно пыталась ему помочь, она терла ладонью стекло со своей стороны, сосредоточенно вглядывалась в темноту, ища знакомые ориентиры, затем в отчаянии откинулась на спинку сиденья и сказала, что уже вообще не понимает, где они находятся. Тогда Виктор притормозил рядом с каким-то запоздалым пешеходом, шустро семенящим в надвинутой на глаза кепке, и спросил дорогу. Оказалось, что они находятся как раз на нужной им улице.

В подъезде дома номер тридцать четыре было сухо, относительно чисто и даже горела лампочка. Пахло какой-то химией, скорее всего, средством от тараканов. Два ряда жестяных почтовых ящиков на стене были выкрашены желтой масляной краской и вызывающе сияли, словно медали на груди штабного писаря. Почти на всех присутствовали вставные бирки с именами жильцов. Антон Берков жил в двенадцатой квартире – его имя было написано химическим карандашом тем особым почерком, каким принято делать надписи на чертежах. Виктор заглянул в ящик – пусто.