Разбитые автомобили с перекрестка уже убрали. Один, должно быть, укатил своим ходом. Второму это оказалось не под силу, он стоял у тротуара, истекая черным маслом в ожидании буксира. Придерживая рукой шляпу, Виктор перешел мощеную булыжником улицу и нырнул в крутящуюся дверь «Фламинго».
Лучшие дни этого когда-то дорогого и помпезного заведения, расположенного в старом здании из серого камня, были в прошлом. И хотя хозяева изо всех сил делали вид, что их детище все еще остается тихой гаванью для богатых и респектабельных путешественников, на самом деле это было далеко не так.
В пустом холле было тепло и тихо. Звук шагов эхом отскакивал от старых, отделанных мореным дубом стен. Виктор кивнул портье и, расстегивая на ходу плащ, прошел по выложенному узорчатой плиткой полу к высокой двойной двери бара-ресторана. На больших витражных стеклах симметрично изгибали длинные шеи два розовых фламинго – слишком розовых, если честно. Он толкнул одну из створок и шагнул в небольшую гардеробную с мутными зеркалами в позеленевших рамах и выцветшей ковровой дорожкой на полу. Вручив сонному гардеробщику плащ и шляпу, пригладил пятерней волосы и прошел в зал.
Здесь его знали, сюда он, что называется, хаживал. Не так часто, чтобы считаться завсегдатаем, но достаточно, чтобы быть с барменом на ты. Бармена звали Карл. Ему было хорошо за пятьдесят, был он толст, немногословен и мудр, что, впрочем, умело скрывал.
Карл был занят. Он угощал кофе парочку полицейских, тех самых, что оформляли аварию на перекрестке. За это стражи порядка развлекали бармена какими-то своими полицейскими байками. У стойки их настроение явно поднялось, громкий возбужденный разговор сопровождался веселым похрюкиванием, да и Карл, наверняка, сдобрил кофе хорошими порциями бренди…
«Ты, говорю, можешь хотя бы сказать – на какой свет ехал? На светофоре какой свет горел?.. Не знаю, говорит, сержант. Их там много горело и все разные… Нет, ты слышишь? Гы-гы-хрр-хрр… Чудило грешное! Все разные, говорит!.. Хрр-хрр…»
Виктор прошел мимо здоровенных круглоголовых полицейских к дальнему концу стойки и уселся на высокий табурет. Карл посмотрел в его сторону и кивнул. Виктор кивнул в ответ. Карл вновь повернулся к раскрасневшемуся от смеха мордастому сержанту, который, отвесив квадратную челюсть, блаженно всхлипывал, утирая тыльной стороной ладони выступившие слезы.
– Так что, сержант, парень действительно проспал светофор? – спросил Карл.
– Ага – гы-гы-хрр-хрр – проспал! Как говорится, уснул и видел сны! Голову свою он проспал!.. Хрр-хрр… Как он там сказал? – сержант крутнулся на табурете к своему напарнику. – Чашка, плошка… Нет, блюдце! Вот, точно! Летающее блюдце!
– Что вы говорите! В самом деле? Он сказал, что видел летающее блюдце? – изобразил искреннее удивление Карл. – И что же, он был трезвым, этот парень?
– Спиртным от него не пахло, это точно, – сказал второй полицейский и провел рукой по коротким рыжим волосам. – А уж был ли он трезвым…
– Думаете, наркотики? – сказал Карл, заговорщицки понизив голос.
– А что я должен думать, если кто-то за лобовым стеклом вместо светофора видит черт знает что! – нервно усмехнулся полицейский, мотнув рыжей головой.
– Да уж… – сказал Карл и сочувственно поцокал языком. – Все словно помешались на этих летающих блюдцах. Как началось сразу после войны… Теперь вот и в нашем городе тоже – прямо мода на них какая-то… Я говорю, что-то часто их стали видеть, вы не находите?
– Мода? – снова усмехнулся рыжий полицейский. – Не знаю, приятель, на что в нашем городе мода, на блюдца там или какую другую посуду… – он сделал паузу и вдруг, понизив голос до шепота, заговорил краешком рта, – а вот ЛСД нам действительно стал частенько попадаться. Тут не то, что блюдца – ангелов небесных над дорогой увидишь…
Виктор живо представил себе парящего над перекрестком толстого рыжего регулировщика с ангельскими крыльями за спиной и не сдержал улыбки.
– Ну все, хватит трепаться, поехали! – как-то сразу став серьезным, сказал сержант своему напарнику и зыркнул на Виктора холодными водянистыми глазами.
Похлопав зачем-то ладонями по стойке, полицейские грузно сползли с табуретов. Их лица тут же начали деревенеть, принимая служебное, туповато-надменное выражение. Отработанными движениями, топчась и покряхтывая, они расправили складки под ремнями с многочисленной амуницией, скупо кивнули Карлу и, на ходу нахлобучивая фуражки, затопали к выходу.
Читать дальше