Виталий Листраткин - Дом Ра. Приключенческий роман, написанный предпринимателем о предпринимателях

Когда выложил пачки, глаза её стали круглыми.

– Откуда? – повторяла она. – Откуда у Юры такие деньги? Не возьму!

Она потребовала объяснений. Но мне меньше всего хотелось рассказывать про ворованные радиодетали.

– Не нужно мне ничего! – повторяла она. – Живу хорошо, всё слава Богу!

Она даже попробовала меня накормить. Из вежливости согласился на яичницу с колбасой, но кусок не лез в горло… Деньги она так и не взяла.

Я старался путать следы: на автобусе уехал в райцентр, оттуда, на перекладных, с оглядкой, перебрался в город, где находился резервный банковский счет. Заказал деньги, а на следующий день обналичил счет полностью, «вышел в кэш». Рисковать не стал, сразу конвертировал в доллары. Сложил в большой чемодан и сел на поезд.

Я оставлял много следов. Но криминальная шушера так и не смогла организовать качественную охоту. Я же преспокойно высадился в Анапе, снял лачугу на берегу моря и осел там на два года – натурально, как литературный персонаж Корейко из известного романа.

Я очень ответственно подошёл к добровольному затворничеству, словно к своеобразному экзамену. И до сих пор удивляюсь, как сумел выдержать, не засветиться по глупости или случайно. Будто какой-нибудь граф Монте-Кристо, я изготовил настенный календарь на семьсот дней и ежедневно зачеркивал день за днем, ставя на календарных клеточках жирные фломастерные кресты.

Бизнесмен не всегда синоним слова «богач». Если дела идут хорошо, меняешь машину на получше. Если никуда не идут, пересаживаешься на что-то попроще. Я бы не сказал, что это какой-то адский ад, нормально. Еще важно уметь безжалостно резать все расходы. Если надо: снять рекламу, сократить штат до минимума, сменить офис на более дешевый. Оптимизироваться. Жизнь идет полосами, и полосы эти постоянно меняются: большая, маленькая, черная, белая…

Тик-так, тик-так… День долой, живём дальше. Подобно пресловутому графу я хранил одиночество: гулял по набережной, читал книги. И вообще, избегал лишнего общения, особенно с туристами – мало ли кого северным ветром принесет…

Когда вернулся в свой город, пыль боевых действий улеглась. Дружков Геры почти всех пересажали. Кто на свободе – сел на иглу. Сеть ломбардов к тому времени сменила четвертого по счету владельца. Но ко мне не было никаких претензий: адресат получил письмо с вложенной дарственной.

Денег в тогдашней финансовой системе было относительно немного, поэтому я со своим чемоданчиком оказался к месту. И занялся весьма интересной темой – взаимозачетами.

В те годы была обычной ситуация, когда некий кондитер (назовем его А) подвисал с вагоном печенья, а некий вареньепроизводитель (назовем его Б) с вагоном варенья – нет сбыта за наличные. Но я находил комбинации, при которых А и Б соглашались осуществить обмен печенья на варенье. Моя задача заключалась в том, чтобы утрясти объём товара при обмене, согласовать необходимые документы и фактически выступить гарантом сделки (иногда проплачивая часть её). Это называлось «тройной взаимозачёт».

Приходилось проворачивать ещё более сложные комбинации, включая в цепочку дополнительных участников. Допустим, некто В производит сахар, а вот Г – владеет вагонами. Проводилась в жизнь следующая схема: В дает сахар А, А в свою очередь в счет транспортных расчетов предоставляет товар Г, Г сливает печенье Б, а тот опять же идет за сахаром в знакомую точку В… Так и закрутился механизм! Все стороны при деле, я же получал со всех процент – натурой. Натуру же приходилось реализовывать небольшими партиями – чуть ли не в розницу.

Зарабатывал хорошо, но суеты чрезвычайно много. После года беготни я уплыл в тихую гавань государственных краткосрочных облигаций – ГКО. Доход там формировался как разница между ценой погашения и ценой покупки. Знаменитый МММ я застал лишь в самом начале – Геру убили, когда цветок Мавроди только-только расцветал. Но я прекрасно понимал, у кого ЦБ взял технологию своих облигаций и чем всё закончится.

На дворе был девяносто седьмой, и все с увлечением тискали эту финансовую игрушку – доходность по ГКО была близка к ста процентам. Рынок облигаций стал основным источником финансирования дефицита российского бюджета. Правительство через дочерние структуры ЦБ создавало дополнительный спрос на ГКО за счёт средств, полученных от этого же рынка – классическая пирамида.

Гавань хоть и была тихой, но игры там велись рискованные. Я вовремя из них выскочил: за месяц до объявления технического дефолта по ГКО «вышел в кэш» – продал облигации на вторичном рынке. Конвертнул выручку в валюту и уехал отдыхать на Майорку.