Виталий Листраткин - Дом Ра. Приключенческий роман, написанный предпринимателем о предпринимателях

Невысокий шатен в звании лейтенанта ходил в штатском. Лицо у него было словно стёртое: попадись такой в толпе раз десять подряд – не заметишь. Он обожал сладкое: всякие тортики, пирожные. Удивительно, как они не сказывались на его фигуре. Был повёрнут на своей машине – чёрной тонированной «бэхе». Утверждал, что свет панели приборов немецкого производителя действовал на него возбуждающе.

Относительно Геры высказывался уважительно:

– Необычный человек!

Действительно, необычный. Однажды вручил странный подарок – «Стечкин» из чистого золота, такие по спецзаказу делали во времена Джохара Дудаева. Каким образом он достался Гере – неизвестно. Но почему-то подарил пистолет именно мне.

– Бери! – говорил. – А то обижусь!

– На кой он? – отбивался я. – Я же не стрелок.

– Бери, говорю! Память от меня будет!

К оружию прилагалась коробка с патронами – пять штук. Маловато, но с другой стороны – зачем больше? Если перевести «Стечкин» в автоматический режим, любая из свинцовых блямб поставит финальную точку в расчетах…

К занавесу приватизации на счетах бюро скопились очень приличные суммы. В последний день жизни ваучера оборвалась и жизнь Геры, о чем меня известил телевизор:

– Сегодня в десять часов утра возле собственного дома был расстрелян известный преступный авторитет Георгий Афанасьев. На месте преступления работает следственная группа…

Черт возьми!

Я понимал, что меня выпотрошат до нитки, отберут всё – я не питал благородных иллюзий относительно дружков Геры. И обязательно пустят слух, будто я же и проплатил киллера. Это прекрасно укладывалось в теорию «крысоедства»: в роли морального стержня выступал авторитет Геры, но стоило боссу умереть, каждый стал за себя и одновременно против всех. Какие на фиг «свои»? Все – потенциальная пища.

Пока бандиты трезвели после поминок, я успел перегнать деньги бюро на резервный счет. У этого счета было три завидных качества: открыт в соседнем городе, про него никто не знал, контролировал его только я. Заскочил к нотариусу, оформил дарственную моей доли в ломбардах на жену Геры. Вложил дарственную в конверт, добавил акции из «копилочки» и отправил ей заказным письмом. Полиэтиленовый пакет со «Стечкиным» залил маслом и закопал в лесу – от греха подальше…

На могилу уже бывшего делового партнера прокрался поздно вечером, как вор. Зацепила эпитафия на гранитной плите: «Я никогда не перестану любить жизнь».

Возле дома купил водку в ларьке – помянуть босса. Устроился на кухне, но выпить не успел – послышалась возня в замке входной двери. Хотел было посмотреть в глазок, но дверь открылась сама. Снаружи оказался парень с исколотыми синими перстнями – «старшак» по кличке Сиплый.

– Здорово, рыжий! – лучезарно улыбнулся он и неожиданно всадил кулак в солнечное сплетение.

Я задохнулся, захрипел. Крепыш прошёл внутрь, притворил за собой дверь. Бесцеремонно потащил меня на кухню, толкнул на стул и посягнул на початую бутылку.

– Георгий умер, – сообщил он и взял в другую лапу кухонный нож. – И теперь жилплощадь придется вернуть.

– Какую?

– Да вот эту… Жизнь, как сам понимаешь, дороже.

– Чья жизнь?

– Твоя, дубина! Сейчас поедем к нотариусу, напишешь дарственную.

– На кого писать? – не понял я.

– На меня, лох. Иначе…

Он погладил лезвие ножа.

– Нет у меня документов.

– Будем искать… Я не тороплюсь, если что.

И полез за пачкой болгарской «Стюардессы». Достал неудачно – сигареты посыпались с открытого конца на пол. Бандит выругался, наклонился, предъявив мясистый затылок.

«А что, если…» – родилась вялая мысль.

Руки оказались быстрее – семисотграммовая емкость опустилась бандиту на затылок, рассыпалась миллионом стеклянных брызг.

Затылок оказался словно бронированным – пока связывал руки-ноги, Сиплый очухался.

– Ах ты сука! – хрипел он. – Крыса!

– Я не крыса, – залепил ему скотчем рот. – Я – крысобой, понял? А квартира эта вообще съемная…

Взял сумку с вещами и вышел в ночь.

Помянул, блин.

Я спешил, поскольку бандиты уже пытались прищемить хвост. На ходу осваивал азы конспирации: избавился от машины, перемещался на такси. Перед окончательным исчезновением оставалось вернуть важный долг.

Ирина, жена дяди, была дома. Голубоглазая женщина выглядела сильно постаревшей.

– Юра умер…

– Я привез деньги.

– Какие деньги?

– Юрий Валентинович одолжил мне деньги. Пришел срок вернуть…