Николай Бережной - На память о Чукотке. Рассказы

На взлётно-посадочной полосе (ВПП) работает ротор – чистит полосу от снега. Диспетчер, сидя за пультом, читает какой-то свеженький журнал. Сейчас он сделал движение, повернулся к моему окну. Взял бланк с последней погодой, бросил взгляд на короткий текст и лениво сказал: «Пойду домой. Ничего сегодня не будет. Погода наша! Если вдруг что – звони». Он вышел из-за диспетчерского пульта, накинул кожаную лётную куртку, шапку и ушёл.

Деревянный двухэтажный восьмиквартирный дом, в котором жили семьи работников аэропорта, находился совсем рядом, буквально в пятидесяти метрах от здания аэровокзала.

Положив на полочку телетайпного аппарата бланк с погодой, я щёлкнул тумблером. Аппарат зажужжал, запел свою механическую мелодию. Пальцы забегали по клавиатуре, набирая цифровые и буквенные группы знаков, добавляя ритмический рисунок в музыку шелестящих шестерёнок телетайпа.

«Плохо текст видно. Света мало», – промелькнула в моём сознании мысль. А ведь сказали мне: «Надо лампочку подсветки поменять…» Перегорела накануне. «Ладно, сейчас передам погоду и заменю…»

В дверь радиобюро заглянул в лохматой заснеженной шапке Серёга, радиотехник. «Пойду домой. Чего сидеть зря. Всё равно уже ничего не будет. Если вдруг понадоблюсь – позвони».

Я согласно кивнул. Иди, конечно! Диспетчер ушёл. Радиотехник мне тоже ни к чему. Пусть идут! Это только добавляло мне уверенности, что ещё час, полтора – и диспетчер Анадыря отпустит дежурную смену домой. Пора и к празднику готовиться! Кому охота сидеть допоздна?

А пока полётов нет, один из приёмников можно настроить на музыкальную волну. Вдруг новую песню посчастливится услышать, и тогда… О-о! Тогда её можно записать на магнитофон, разобрать на партии и ноты, подобрать на слух, разучить и сыграть на танцах в клубе или даже в ресторане. Иногда нас приглашали в ресторан. На свадьбу или день рождения. Но в большом дефиците были новые песни. Если повезёт! С этими мыслями я надел наушники и стал крутить ручку настройки радиоприёмника.

Приёмники у нас профессиональные! Военные! Не то что какой-нибудь VEF или «Спидола». Таким приёмником и «Голос Америки», и «Радио „Свобода“», и «Би-Би-Си» можно поймать. Недавно Тель-Авив было слышно, причём на русском языке. Правда, передача была не очень приятная. После воя сирены диктор объявлял, какие районы города могут быть подвергнуты ракетной атаке, и перечислял адреса бомбоубежищ, где можно укрыться, спрятаться от палестинских ракет. «Вот это проблемы у людей!» – посочувствовал я жителям Израиля.

Включился и застучал приёмный телетайп. Я подошёл, оторвал появившийся в щели аппарата листок бумаги – бланк, прочитал напечатанный текст и не поверил своим глазам. Сосредоточился. Сконцентрировал внимание и прочитал ещё раз по буквам. Из текста телеграммы следовало, что в 14 часов 42 минуты к нам вылетел самолёт Як-40 с пассажирами на борту.

– Не понял! – искренне удивившись, вслух произнёс я сам себе. Мой взгляд через оконное стекло переместился на опустевшее кресло диспетчера.

Надо звонить!

Володя взял трубку. Молча выслушал мою короткую взволнованную речь и без лишних эмоций коротко сказал:

– Уже иду.

С Володей нам повезло. Спокойный, даже слегка флегматичный по характеру, он никогда не паниковал. В любой обстановке принимал единственно верное решение. Наверное, диспетчер УВД таким и должен быть. Уравновешенным. Спокойным. Надёжным. С твёрдым характером.

Я посмотрел в окно. Снег продолжал медленно ложиться на землю. Видимость почти ноль.

«Локатор!» – пронзила меня мысль. Серёга! Где Серёга? Звоню Сергею. Не отвечает. Надеваю шапку и бегу.

Серёга – многодетный папа. Двое маленьких детей. В квартире горшки, пелёнки, висящие на верёвках. Некогда подойти к телефону. Или не слышал звонка из-за детского плача. Взглянув на меня, без лишних слов всё понял.

– Летит?

– Запускай локатор!

– У-у…!!!

Бегом возвращаюсь в радиобюро. Ещё на бегу по крутой железной лестнице в диспетчерской из динамика слышу требовательный голос командира Як-40:

– «Провиант», я борт 87456, время вылета – сорок вторая минута, расчётное время прибытия – шесть часов пятнадцать минут. Прошу вашу погоду.

Читаю в микрофон последнюю метеосводку. В ответ тишина. Долгая пауза. Видно, командир задумался, принимая решение.

– Прошу техническое состояние аэропорта Шмидт.

– Вас понял. Ждите.

Бегу в радиобюро. Делаю запрос технического состояния аэропорта Шмидт и тут же получаю ответ: «Аэропорт Шмидт прекратил приём воздушных судов всех типов в связи с отсутствием готовности взлётно-посадочной полосы».