Василий Виталиус - Астрология поиска. Астрологический детектив

© Василий Виталиус, 2017

ISBN 978-5-4485-2893-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Астрологический детектив, в основу которого положено искусство предсказания по звездам, полный неожиданностей и закрученного сюжета. Главные герои должны не просто найти, но и понять, кто тиранизирует деревню: магическое существо или все-таки за этим стоит человек? Читатель сможет на практике увидеть действенность астрологии, сопереживать героям и радоваться их победам.

Любому приезжему может показаться, что в холодный сезон жизнь в деревне замирает. Не посеешь и не пожнешь, как говорится. Земля покрывается плотным белым одеялом, из которого торчат голые стволы сонных деревьев и разбросанные темные избы. Эти урбанистические грибы, словно ожившие персонажи, выдыхают темную дымку неустанной работы жарких печей.

Улицы в эту пору обычно пустые, только днем слышны крики детворы, которая резвится в небольших оврагах с санками и ватрушками в руках. Домой их не загнать, как бы мать ни кричала: дни короткие, и юнцы и девы используют каждую минуту в удовольствие. А то с утра в школу, а там порезвись маленько, и уже темнота начинает окутывать станицу.

Солнце в эту пору не балует теплом, да и вообще ленится надолго вылезать из-под горизонтального одеяла: то и дело прячется за тусклыми облаками, нагоняет дремоту.

Если честно признаться, то, возможно, это любимое время года на селе: все заготовлено, если хозяин не ленив, то погреб его ломится от припасов. Рассадой заниматься рано, копать не нужно, с сорняком бороться тоже – все спит. Конечно, то там подмастеришь, то здесь подлатаешь, но все же зима легче для мужика, чем весна, лето и осень. Хотя что и говорить, холода жуткие бывают. Вот так идешь по улице, а снег хрустит под ногами и ярко отливает в лучах ночного светила. Холод кусает щеки и так и норовит залезть под шубу, и думаешь в это время: быстрее бы тепло, пусть и с работой сопряжено будет это.

Местный астролог очень любил зиму, не потому, что спину гнуть не нужно – этого он не боялся, просто Василий предавался своему любимому делу. Станичники считали занятие бесполезным и сильно затратным, но Васька отдавался ему полностью и не жалел на него никаких денег.

Это влечение для них было странным, непонятным и даже для многих неестественным: мужик и такие глупости делает. На селе вон баб одиноких куча, в глазах которых отражается желание крепких объятий. Любая бы рада была согреть его одиночество, а он… прости господи, против природы прет и такой глупостью занимается. Хорошо, что по воздуху эта гадость не передается, да и справно, что особняком он ходит, а то гляди еще и других мужиков заразит своим пристрастием, кто ж тогда население в деревне поднимать будет, ворчали бабы.

Вот поздней осенью, когда распродавал последний товар на рынке и набивал кошелек деньгами, то, влекомый страстями большого города, покидал он станичников и отправлялся туда, где приносил себя на алтарь своей слабости, где кошелек его быстро таял: в книжный магазин, и набивал тюки бумажными ведами. За раз порядка пятидесяти выходило. В город не наездишься, так что нужно было брать по максимуму. Больше не тащил – сильно извозчик ругался. Петрович был деревенским ямщиком, или проще, что-то вроде общественного транспорта. Мужики и бабы загружали его повозку всем необходимым, и кобылка Муська медленно, переваливаясь из стороны в сторону, тащила содержимое в деревню.

– Опять навалил макулатуры! А вот сдохнет Муська от такой тяжести, кто тащить-то будет? Нет бы по нужде там: красивое или вкусное, а то… – смачно плюнул ямщик, бубня себе под нос то, что не мог сказать в глаза астрологу.

С Васькой в деревне особо никто не хотел ссориться, человек он нужный: найти там что-то пропавшее по звездам мог или узнать там про кого что, и торговля шла у него лучше других. Да кучу вещей умел делать, только на небо взглянув, да и мужик был ученый, а самое главное – не женат. В деревне девок на выданье было много, а свободных да дельных мужиков мало.

Васька на все упреки Петровича только молча складывал свои тюки, кряхтя от тяжести. Всю дорогу ямщик не унимался, словно чувствуя свою мещанскую власть над попутчиками, и все бубнил и бубнил, аж бабы начинали возмущаться. Ну любит человек читать, на свои же эту макулатуру кровные тратит, да и за дорогу водитель берет немало; в общем, не его дело, кто там и что везет. Петрович продолжал бубнить, но еще тише, только по шевелению усов, которые отражались в боковых зеркалах, и было понятно его недовольство.