Петр Терновской - Те, кто принял трудный бой… Сборник рассказов

Надо полагать, учёным надо было понять, как с этой бедой бороться и прочие научные штучки. Вечно, этим очкарикам надо что-то изобретать, потом испытать, а военным затем всё это расхлёбывать. Им пришлось на собственной шкуре познать, как оно воздействует на человека. Считаю, учёные это люди, которые удовлетворяют своё природное любопытство за государственный счёт.

В итоге, ковырялись российские офицеры в разрушенных бомбами зданиях и воронках, чтобы найти зараженные этим ураном осколки. Нашли для наших учёных и на свою голову и осколки, и проблемы для собственного здоровья. Это был новый прецедент использования вооруженными силами НАТО боеприпасов с обедненным ураном. Позже в местах их применения были зафиксированы вспышки наследственных и онкологических заболеваний.

Прожил мой приятель после возвращения домой совсем недолго и ушёл из жизни от болезни, наверняка полученной от радиоактивного облучения от этих самых боеприпасов. Свой солдатский долг Олег Иванович выполнил до конца. Так он считал и говорил нам, когда мы посещали его в больнице. Оставил на этом свете дочек двойняшек.

Зато он прожил яркую и почетную жизнь. У него не получилось, как в известном изречении Сенеки Младшего: «пока мы откладываем жизнь, она проходит». Действительно жизнь надо прожить, а не думать, что ты живёшь, причем жить каждую минуту, отпущенную тебе природой. Так он и прожил, оставив по себе память, сделав много добра соотечественникам.

А что семья? Конечно, пострадала. Дело в том, что война в одинаковой мере облагает данью и мужчин, и женщин, но только с одних взимает кровь, с других – слёзы. Так было всегда, так будет и впредь.

Мы также знаем, в многочисленных войнах на просторах бывшей Югославии, как и Советского Союза, участвовало много добровольцев, в том числе, и казаков с Кубани в частности.

Вечная память нашим героям не объявленных войн и военных конфликтов.

Куба – любовь моя, так пели и говорили в нашей стране в 60—80 годах прошлого столетия. В моей жизни был и такой эпизод, когда напрямую пришлось столкнуться с использованием чужой территории союзного государства в интересах национальной безопасности Советского Союза.

Теперь уже всем официально известно Радиоэлектронный центр в Лурдесе был главным советским, а затем короткое время, и важнейшим российским зарубежным центром радиоэлектронной разведки.

Центр радиоразведки был расположен в южном пригороде Лурдес кубинской столицы Гаваны в окружении военного советского гарнизона. Вокруг были сосредоточены другие советские военные части танковые, артиллерийские, общевойсковые, ПВО и пр. Строительство объекта началось сразу после событий так называемого Карибского кризиса в 1962 году. Военный комплекс полностью был построен и сдан в эксплуатацию в 1967 году.

Центр играл ключевую роль в получении разведывательной информации во время холодной войны. Оборудование неоднократно модернизировалось в соответствии с новыми научными достижениями. Возможности центра позволяли перехватывать данные с американских спутников связи, наземных телекоммуникационных кабелей, а также сообщения из американского центра управления полётами НАСА в близлежащем американском штате Флорида.

С этого ключевого поста прослушивания следят за коммерческими американскими спутниками, связью военных и торговых судов, а также космическими программами НАСА на мысе Канаверал. С базы Лурдес российские специалисты могли прослушивать и телефонные переговоры в Соединенных Штатах. Именно так считали эксперты спецслужб США, и они практически были правы.

Аренда базы обходилась России в сумму от 90 млн (1992) до 200 млн (1996—2000) долларов США ежегодно. Оплата производилась поставками военной техники, продовольствия, древесины, нефтепродуктов. Кроме того, Кубе был предоставлен доступ к получаемой центром информации, имеющей отношение к её безопасности. Содержание военнослужащих, численность которых доходила до полутора тысяч человек, обходилось ещё в 100 млн долларов США ежегодно.