Алексей Агапов - Три рассказа на восточную тему

«Мальчишки бегали за ними, дразнили: „Соли надо? Ходя, соли надо?“ Не знаю, откуда пошла такая традиция. Китайцы не отвечали на это, не обращали внимания, вообще они были тихие. Только один раз я видел, как китаец-сапожник ответил из своей будки приставшему к нему пьяному мужику: „Русский дурак ты! Свободы надо?“ Очень я тогда удивился, до сих пор перед глазами тот пьяный мужик – тоже не ожидал такого поворота, глаза вытаращил, смотрит. Так и ушёл». Аркадий Изосимович рассказывал, что в 37-м или в начале 38-го, но ещё до Бухаринского процесса, отец перевёз их с матерью на Донбасс, где сам устроился работать на шахту. Когда началась война, и отец добровольцем ушёл на фронт, он отправил семью обратно в Новосибирск, к тётке. Это было в начале осени 1941-го года и в это время китайцев в Новосибирске уже не было. Возможно, Аркадий Изосимович и не обратил бы на это внимания, если бы не его детская любовь к пирожкам, которые китайцы готовили возле старого деревянного цирка прямо на глазах покупателей – таких пирожков больше никто не пёк. Исчезли также прачечные и башмачные будки, исчезли овощи.

В раннем детстве дедушкины рассказы заменяли Пшеничному сказки, однако они повторялись и, в конце концов, стали неинтересны. Дедушка, впрочем, не перестал что-то рассказывать, но теперь это был только фон, наподобие настенного радио, которое имелось в квартире каждого советского жителя. С исчезновением таких радиоприёмников, не стало и Аркадия Изосимовича. Пшеничный вспомнил его рассказы, только когда Степан Иванович, его руководитель на следственной практике, отвёл в морг, чтобы показать трупы прежних хозяев Ямы. Один из них был известен в городе как Дядя Фёдор; его обнаружили в собственной машине возле ночного клуба, где он любил проводить время: деньги, документы и личные вещи целы, тело без повреждений, вскрытие также ничего не показало. «Умер, потому что умер», – сказал тогда патологоанатом, и Пшеничный заново поверил в почти волшебную силу китайцев, способных убить человека лёгким прикосновением пальца и раствориться в воздухе.

Последним из трупов был Папаша – самый немолодой из Ямских и организатор всего сообщества. У Папаши были амбиции, он вырос и на момент смерти занимал пост градоначальника. Именно после его смерти власти заволновались. Самые отчаянные настаивали на силовой операции против Ямы, однако объективные причины не позволяли действовать столь радикальным образом. Тогда было решено блокировать Яму, отрезать её от городских коммуникаций и покупателей, однако и с этим возникли трудности: за прошедшие годы Яма превратилась в настоящее государство с собственной инфраструктурой, законами и традициями, способное неопределённо долго поддерживать автономное существование. Ещё до захвата рынка китайцами ненадёжные палатки и открытые прилавки стали заменять металлическими ларьками, очевидное преимущество которых заключалось в том, что такой ларёк мог быть использован не только как торговая точка, но и в качестве мини-склада. Покупатели также охотнее подходили к ларькам: и примерить в ним можно спокойно, и доверия они больше внушают. Новшество оказалось торгово-выгодным, и потому Ямская крыша посчитала, что владельцы ларьков и платить должны больше, чем безларёчники. Чтобы не упустить собственную прибыль, молодые люди почти насильно начали снабжать ларьками оставшуюся часть Ямских субъектов; несогласных, по традиции, выселили. Впрочем, это была вынужденная мера, поскольку увеличение площади индивидуальных торговых пространств требовало и значительного расширения рынка в целом, однако на практике экспансию на прилегающие территории совершить было практически невозможно. Эту проблему решили китайцы, которые оказались куда более удачливыми торговцами, нежели первобытные обитатели Ямы. Китайский товар привлекал своей дешевизной, при том что качество конкурентных товаров было сопоставимо – покупатели охотно брали китайское. Рыночное соревнование закончилось окончательной победой желтолицых пришельцев, которые начали переустраивать Яму на собственный вкус: ларьки заменяли грузовыми контейнерами, на них надстраивали деревянный этаж, куда изнутри контейнера вела лестница с люком – это помещение было только для хозяина торговой точки, здесь он спал и готовил себе еду. Такие постройки плотно прирастали одна к другой, так что в Яме образовались самые настоящие улицы с домами-магазинами; некоторые владельцы открывали в контейнерах небольшие кафе, где готовили лапшу, пирожки и другую китайскую еду, которую, при желании, могли попробовать не только сами торговцы, но и посетители рынка.