Надежда Федорова - Сказки, рассказанные внучкам на ночь. Книга 1

– Краюха, ты живой! – обрадовался Сашка, когда друзья разместились возле плитки.

– Пока живой! Ну и попались же мы в силок, Саха! – покачал головой Антоха, усаживаясь на старую железную кровать – Если выберусь живым, зарок даю: больше никаких гоп-стопов.

– Ты, извини, друган: мне показалось, что ты с заказчиком в доле был. А сейчас ничего не понимаю! Одно понимаю, когда на дело шли, в квартире той брать уже было нечего: нас круто подставили! Но зачем и кто? Узнаю – посчитаюсь! – Сашка протянул руки к теплу, исходящему от плитки.

– Я заказ получил и вам его передал. Как положено договорился с заказчиком о расчете, но меня смутила цена: уж больно всё просто: брать товар в квартире, в которой никто не живёт, а деньги предлагают хорошие. Если заказчик обратился ко мне, значит ему братва посоветовала обратиться ко мне и цену дела они ж назвали. А этот в полтора раза больше предлагает с тем расчётом, чтобы я сразу от радости согласился. Покрутив в голове то и сё, решил не рисковать, стал вам звонить, а вы уже пошли на дело и телефоны отключили. Я побежал по адресу. А там уже менты, врачи и Свистун мертвый лежит на дорожке к злосчастному дому. Грешным делом, подумал, что Свистун твоих рук дело, и я буду следующим за ним! – Краюха закончил рассказ, глотнул воды из старой алюминиевой кружки.

– Испугался, а чего ж позвал меня сюда! – зло спросил Сашка.

– А прикинул: ты бы Свистуна в сторонке пришил – зачем тебе этот спектакль! Об этом убийстве кто-то должен узнать! А кто – вопрос! Согласен, что я дрянь и хотел от вас навар утаить! А потом-то что, навар наваром, а кто я без вас!? Калека! – Краюха замолчал, сжал пальцы рук в «замочек» и задумчиво уставился на проём чердачного окна, из которого хорошо просматривался весь двор около дома, приютившего Краюху с его дня рождения. И Сашку, идущего к нему, он тоже заприметил из этого наблюдательного пункта.

– Я думаю, заказчик давно эти картины спёр, но у него есть хозяин, который знал об их наличии в квартире и мог обнаружить пропажу. Заказчик, заметая следы своего воровства, поставил громкий спектакль с тем расчётом, чтобы его хозяин не рассчитывал на куш. Если выйду на хозяина, найду убийцу Свистуна! Что делать с тобой, долго ты здесь не протянешь – загнёшься от холода. Хочешь посмеяться – тебе в полицейский участок надо пойти. Там узнаешь кто дело Свистуна ведёт. Расскажешь ему как всё было! На тебе крови нет, ищут меня, а где я – ты не знаешь! Заказчика боишься! Менты тебя на время спрячут! А там, глядишь, всё прояснится! Матери твоей скажем, что по пьяному делу десять суток схлопотал! Чему она не удивится! – предложил Сашка схрон для Краюхи.

– Ну знаешь, то же рискованно! А вдруг заказчик и там меня достанет? – засомневался Антоха.

– Заказчик хозяина боится, раз на мокрое дело пошёл! И сильно боится! А это значит, что хозяин заказчика человек со связями и возможностями. И достать тебя сможет только хозяин и то для того, чтобы услышать твой рассказ! А скрывать тебе нечего! Понял? Решайся, я тебя провожу! – нажимал Сашка на друга.

Проследив через чердачное окно уход матери Краюхи на работу, друзья пришли к нему на квартиру, где Антон помылся, побрился, сменил бельё. Сашка тем временем разорвал лист бумаги с записью своего номера телефона, сжёг клочки бумаги на блюдце, написал матери Краюхи новую записку, в которой сообщал о местонахождении её сына. О том, что записка оставлена другом сына, она вряд ли удивится – Антон мог отдать ему ключи от входной двери или их дубликат.

К полудню майор Савельев внимательно слушал рассказ Антона Бабочкина.

В середине октября темнота неожиданно опускается на землю к часам семи вечера. Сашка шагал по тропинке к профессорской даче с чувством чего-то пропущенного, незамеченного. С тех пор, как умерла от рака его мать, идти, кроме как к друзьям, ему было не к кому. Отца своего он не помнил: тот погиб от шальной пули на охоте. Сыну тогда ещё три года было. Мать с тех пор замуж не вышла. Женихи, конечно, находились: молодая вдова была привлекательной. Но женихов женщина сравнивала со своим мужем. В её представлении они до него не дотягивали. На самом деле она однолюбкой оказалась. Всю свою не потраченную любовь сыну отдавала, благо похож он был на своего отца: лицом и статью, манерой ходить и говорить. Рос дитя на радость матери смышлёным, рукастым, сильным и добрым. Уже со службы вернулся Александр в неуютную квартиру – материнское тепло из неё к тому времени уже выветрилось. О своей страшной болезни мать не писала кровиночке, чтоб думы у него на службе были хорошие. Умереть не боялась – к любимому мужу на свидание шла. Соседи рассказывали: в гробу лежала умиротворенной. Сын на похороны не попал: начальство сообщило о смерти матери, как только солдат с задания вернулся: мол, похоронили честь по чести, мол, спецназ есть спецназ. А может и к лучшему, что не сообщили вовремя: он тогда ни сердцем, ни разумом не принял уход от него навсегда единственного любимого человека. А вот сейчас, идя в темноте по незнакомой ему тропе, загнанный судьбой ребёнок его матери, жутко почувствовал тоску по ней.