Николай Лапшин - Предназначение. Книга 3

Он и сопровождающие его люди сошли со сцены. Техники быстро установили аппаратуру для показа голограммы. В зале погас свет. Люди увидели Космос. В бескрайной черноте и безмолвии видны мириады звезд и среди них две яркие точки, вокруг которых можно различить контуры человеческих тел. На сидящих в зале людей навалилась черная мерцающая громада Космоса, они впали в транс. Безмолвный, в начале показа, Космос зазвучал какофонией звуков. От еле слышного шелеста, до утробного хохота. От резкого пронзительных импульсов, до глухих, на самой грани восприятия, ударов. Вся звуковая какофония сопровождалась световыми картинками, подобными цветовым всполохам Северного сияния, всевозможными цветными фейерверками. Все сидящие в зале люди испытывали непонятное плохо осознаваемое, давящее чувство. Это чувство не страха и ужаса, а скорее чувство безнадежности и апатии. Единственный человек, который не поддался всеобщему психозу, был Президент России Чернов. Он встал, и пошатываясь вышел из зала, добрался до щитовой и обесточил все здание. Он присел на корточки возле двери щитовой стал энергично массировать себе виски. Минут через пять Чернов окончательно пришел в себя. Вернувшись в зал, он увидел, что некоторые ученые пришли в себя и испуганно озираются, намертво вцепившись в подлокотники кресел. Техперсонал, который наблюдал за голограммой в непосредственной близости от неё, был мертв. Чернов по видеофону вызвал скорую медпомощь и командор – адмирала Коржакова. Прибывшие медики начали приводить в чувства людей, многим понадобилась помощь психологов. Чернов рассказал Коржакову о деталях событий происшедших в просмотровом зале, и спросил:

«Гриша, что это могло быть? По моему это событие чем-то напоминает мне события в происшедшие в научном городке НТК „Сольское“, когда его атаковала Черная вспышка. Неужели Смирнов и Сабатеев подхватили эту гадость в Дальнем Космосе?»

Коржаков сдавленным голосом проговорил: «Это мое упущение, господин Президент. Не предусмотрел, позволил нарушить регламент процедуры возвращения космонавтов из Дальнего Космоса. Имена космонавтов и мои чувства к ним пересилили здравый смысл и инструкции. Самый большой прокол в моей службе, никогда не прощу себе этой ошибки. По большому счету, господин Президент, она может положить конец существованию земной цивилизации!»

Чернов видел перед собой мальчишку раздосадованного своим проступком.

«Ничего, сынок, мы еще повоюем! Соберись и разберись со сложившейся ситуацией. Но я не верю в то, что Смирнов или Сабатеев!… Чужие! Не верю! Нужно разобраться с ситуацией, прежде чем их осуждать, а это уже дело твое, Потапова, Мяснова и их сотрудников».

Глава 6. Кто вы Рахматджан Улибович Смирнов и Владимир Иванович Сабатеев!

Сменилось много лет и зим с того времени, когда возле временного поселка НТК «Сольское», на поляне с прекрасным альпийским пейзажем «подаренной» Ивану Чернову бомжем – зеком Пискуновым, вырос научный город, названный учеными Солярис. Здесь зародилась научная программа названная ими «Праматерия». Лаборатория, начинавшая работы по изучению Камня жизни, превратилась в мировой научный центр. Отдавая дань уважения первопроходцам, ученые назвали институт «НТК «Сольское». Сюда и были перевезены находящиеся в летаргическом сне Смирнов и Сабатеев. Вторично они были введены в кому после инцидента, который произошел при показе голограмм, в институтской лаборатории в Москве. Здесь, на базе института в Солярисе, они должны пройти полное тестирование на предмет идентификации их душ, и прочие процедуры, позволяющие определить главное, не покорены ли их души космическим монстром – Черной вспышкой. В кабинете начальника института Потапова находились Коржаков и Мяснов. Они стояли возле витражного окна и любовались горным пейзажем. Вершины гор уже покрылись снежными шапками. Все трое знали, что предстоит нелицеприятный разговор и невольно старались его оттянуть. Потапов на правах хозяина предложил гостям, когда все уселись, он сказал:

«Друзья, сколько бы мы не ходили вокруг да около, но начинать все равно дело нужно. Мы собрались здесь для решения судеб наших друзей и соратников. Прошу высказаться! Следуя флотскому обычаю, слово предоставляется младшему из нас, начальнику лаборатории Дальнего Космоса, Мяснову Михаилу Владимировичу – своим обращением к коллеге, Потапов подчеркнул официоз совещания. Желая разрядить обстановку, он пошутил – ибо, как гласит древняя мудрость «устами младенца говорят Боги!» Мяснов хотел встать, но Потапов жестом разрешил ему говорить сидя.