Нилуфар Шарипова - По ту сторону грусти

– Это же кого они хоронят? Вон венки несут, значит, у нас заказывали. Сейчас посмотрим, что мы им на лентах писали, – Катерина Степановна в нетерпении стала листать книгу приёма заказов. – Ага, вот нашла. От военных. «Спи спокойно, Тося, ты навсегда с нами. Стрелковый батальон». «Спи спокойно, Тося Иванова. Спасибо за живых. От солдатских матерей». Это кто же такая Тося Иванова? Не генеральша, это точно. Иначе бы написали имя-отчество, на крайний случай —Антонина. А тут – Тося. Значит, молодая, – продолжала размышлять вслух Тишкина. – Может, кухарка?

– Военный повар, – опять Аркадий влез со своими исправлениями.

– Разведчица, – вынесла вердикт Катерина Ивановна, не обращая внимания на комментарии Конкина. Спорить с заведующей было не принято, да и, как всегда, Тишкина могла любого забить своей дедукцией. Даже Аркадий не мог предложить лучшей версии. Он как-то подобрался и быстро вышел из магазина. Катерина Ивановна останавливать его не стала, поняла, куда направился молодой помощник. Раньше бы сама побежала выведать, что и как, а теперь уже авторитет не позволял.

Держась на почтительном расстоянии, Аркадий Конкин догнал процессию, когда все остановились возле выделенного участка. Военные горевали, как умели: всё больше молча, опустив голову. Кто-то стыдливо утирал слезу. И только один, молодой ещё, мужчина рыдал навзрыд. Упав на гроб, он никак не давал опустить его в яму. «Жених или муж», – Аркадий почувствовал, как догадка вдруг неприятно сдавила ему сердце. Гроб был закрыт, речей не произносили – так что вернулся Аркадий ни с чем.

То, что Тосе Ивановой заказали памятник, Конкин не сомневался, но заглянуть в цех на разведку Аркадий стеснялся. Стал он каждый день похаживать на участок, где захоронили Тосю. Сначала всё издали присматривался – установили памятник или нет. А потом и вовсе перестал себя сдерживать: купит у себя в магазине цветы, сам букетик оформит и на могилу. Присядет рядом на скамеечке, заведёт разговор.

Конкин находил, что Тосе нравится его внимание. Она уже подавала ему разные сигналы – то вдруг расцветшей ромашкой, то пушинкой, плавно опустившейся на нос. Иванов – а то что именно так звали рыдавшего мужчину, Аркадий не сомневался, – тоже навещал Тосю. Цветов не приносил, только горько плакал и пил. Такие моменты Аркадий переносил болезненно. Ему уже казалось странным, что в жизни Тоси был кто-то ещё.

Утром в среду Конкин уже издали понял, что на могиле Тоси что-то изменилось. Под ранними лучами солнца светился новизной камень из чёрного мрамора. Аркадий признался себе, что боялся этого дня. А вдруг Тося окажется совсем не такой, какой он её представлял, не такой красивой, тонкой, без выразительных глаз. Потом тут же отругал себя – разве может человек, спасший жизни, не быть прекрасным.

Бывают врачи, музыканты, столяры от Бога. А отец Макар, в миру Егор Семёнович Мальков, был священником от Бога. По закону, конечно, всем священникам полагается быть от Бога. Но на земле законы не всегда работают – есть служители Господа, которые от Дьявола.

Обратит на тебя батюшка Макар свои синие чистые-пречистые очи, и так хорошо делается, будто воздуха свежего глотнул. Было в его взгляде что-то необыкновенное, словно знает святой отец секреты особенные, никому неведомые. Многим только взгляда и хватало. Придут, свечку поставят, посмотрят в глаза священнику и уйдут успокоенные. А кто на исповедь к нему заглядывал, так те другими людьми из церкви возвращались. О чём он с ними говорил, что делал – не понять, на то она и тайна исповеди.

Решили как-то на телевидении репортаж про церковь сделать. Пришлось запрос писать и в Управление городскими кладбищами, на чьей территории стоял храм, да и в саму церковь. Разрешение получили быстро. В храм божий вошли огромной делегацией – съёмочная группа и всё высокое руководство Управления. Событие-то большое: нечасто телевидение на территорию кладбища заглядывало. Пришла и Надежда Степановна Кольцова, начальник отдела кадров, проследить, чтобы кадры ничего «не выкинули».

Не успели осмотреться, как оператор заорал на всю церковь: «Гоша?! Гошка, ты что ли?!» и, оставив камеру на попечение Надежды Степановны, рванул к алтарю, туда, где стоял батюшка Макар. К великому сожалению Кольцовой, о чём говорили священник и оператор, слышно не было, но любопытно было очень. Уж больно загадочной фигурой был святой отец.