Анна Кирьянова - Доктор Жизнь. Психологические эссе о жизни

и ушли. Бросили, значит. Или с работы выгнали. Это бывает, это можно пережить. Но тот, кто бросил или выгнал, еще и выдает большой тяжелый мешок – чувство вины. «Я от тебя ухожу, потому что ты непрерывно давила на меня. Не воспринимала как личность. Мешала развиваться. Не давала мне расти!», – это шаблонные фразы при уходе. Двадцать лет человек жил рядом, а потом выяснилось, что ему мешали двигаться дальше. И он решил двигаться самостоятельно, как правило, в сторону нового увлечения. Но про увлечение он не говорит – к чему раскрывать карты и принимать ответственность на себя? Гораздо выгоднее во всем обвинить того, кого бросили. Того, кто стал слишком толстым, перестал следить за собой, перестал развиваться и превратился в тирана. А с работы уволили не потому, что начальнику нужно это место для другого человека или не хочется платить – а потому, что вы плохо справлялись. Неправильно действовали, не проявляли инициативу, или наоборот, нагло проявляли; самовольничали и не слушались. И самое ужасное, когда обвиненный человек начинает, как ребенок, давать обещания исправиться. И говорить: «я больше так не буду!», просить прощенья – хотя он ни в чем не виноват совершенно. Это с ним обошлись нехорошо. Да еще нагрузили тяжелым мешком в придачу – тяжелым чувством вины. Чтобы он не спал, не ел, мучился и старался исправиться. Чувство вины – негативная эмоция, ничего общего не имеющая с совестью. Это внушенное состояние, способ окончательно нас раздавить и лишить сил, погрузить в депрессию, а с себя – полностью снять ответственность. Мы просто перестали соответствовать личным желаниям человека, не более того, и ему нужны основания, чтобы привести приговор в исполнение. Никакой вины нет – но человек превращается в беспомощного ребенка, который обещает исправиться, больше так не делать, извиняется и унижается… Потому что чувство вины прививается родителями в детстве, чтобы ловчее было ребенком управлять. Как правило, для чувства вины нет никаких оснований. Вы ни в чем не виноваты. Это с вами поступили плохо. И нет смысла давать обещания и извиняться, искать причину в себе, мучиться сомнениями и угрызениями. Не стоит грузить на себя мешок, и так тяжело. А стать лучше – можно и нужно. Но не ради тех, кто так жестоко поступает, а ради себя.

я не знаю. Ведь я не знаю людей, обстоятельств, отношений между ними… Одни биографы ругают Лилю Брик – она жила на деньги Маяковского. Он ей все в Париже покупал. И машину купил – невиданная роскошь! И она ему писала, мол, Володенька, пришли мне денежек, чего-то кончились! Какая гарпия, правда? Она же потом еще жила на деньги от его стихов – по завещанию все гонорары ей достались. Погубила меркантильная Лиля поэта… А другие биографы яростно пишут, как Маяковский просил у Лили денежек, когда у него не было. И подарки для своих сестры и матери: чулки там, дорогое белье и духи. И вообще – жил за счет Лили и съедал все котлеты, которые были на всех приготовлены. Альфонс, короче говоря. А все было просто: они не больно думали о расчетах и бухгалтерском балансе. У них была любовь, хотя и странная – но любовь обычно странная. И они вообще не заморачивались, как сейчас говорят, деньгами. У кого есть, тот все и покупает. И котлеты Лиля тоже не считала, это один гость заметил и написал отчет – сколько съел Маяковский. А Маяковский тайно посылал деньги одиноким старикам, а в квартире держал кошек и собак, которых на улице нашел. И тоже не считал, сколько они съели… Мне это понятно. И понятно, почему в восьмидесятилетнюю Лилю влюбился Ив Сен Лоран и начал ей дарить зеленые норковые шубы и прочие дикие изделия, засыпая письмами и подарками. Она не считала. Не записывала в тетрадку, сколько Володя на нее истратил. И он не попрекал ее купленным «Фордом». Не в деньгах дело, правда. О них мало думаешь, когда любовь. И мысли не возникает, что близкий человек что-то может для нас пожалеть. Но у него иногда просто нету; и что такого? А с малознакомыми людьми надо осторожно ходить в рестораны; может, они заплатят. Но может, запишут. Кто их знает… Так что на всякий случай лучше взять с собой свои «денюжки», как Лиля говорила. И при первых признаках подсчетов спокойно заплатить, как у Мопассана – дама заплатила кучеру и велела мужчину увезти подальше. Куда-нибудь на природу, в Булонский лес… А Лилю все любили и до глубокой старости она хорошо жила, в окружении любящих мужчин – а это главное.