Сергей Шишков - Отступать дальше некуда. Это книга о ленинградском поэте Юрии Борисове

В её звучании слышится и не находящая разрешения тоска, и осознание высшей ценности мгновений, где просыпается дух, озаряется чувство, как высший смысл божественной природы перед ощущением грядущей катастрофы.

Одна из почитательниц их творчества Валентина Гуркаленко оставила свои впечатления от услышанной песни такими словами:

– А когда Агафонов запел «Белую песню», моё сердце, словно лезвием надрезали, и рубец этот до сих пор не заживает. Я сидела и плакала, и другие тоже.

Приведём текст полностью и попытаемся понять поэтический смысл этих замечательных стихов.

Очень сильное эмоциональное состояние передают метафорические образы, созданные автором.

В них заложены спрессованные чувственные сочетания тягостного состояния безысходности, в котором находились бойцы Белой Армии.

Юрий Борисов рисует огромное, словно взволнованное море, пространство растревоженной страны от «красного Питера» до Японского моря, эмоционально усиленное образом «Отступать дальше некуда – сзади Японское море, Здесь кончается наша Россия и мы», где акцент делается на слове «наша», то есть на невозвратое родное, навсегда ушедшее время.

Автор, словно шифровкой, помечает время действия этой трагической истории гражданской войны в России: «Вот уж год, как Тобольск отзвонил по царю панихиду».

Известно, что Тобольск с 13 августа 1917 года по 13 апреля 1918 года был местом ссылки последнего русского царя и его семьи. Годовщина этого события была отмечена панихидой – церковной службой по умершему царю, где были преданы анафеме – проклятию «души убийц».

Перед нами по воле автора выразительными штрихами предстаёт «ошалевшая от боли Россия», которая «под мундирами прячет обиду», ждёт «холопскую пулю пониже петлиц», где видны «воспалённые глаза матерей да невест» и «покинутый дом на дорогу из тьмы».

Приводится и сильное с нарастающим чувством покинутых на смерть людей сравнение «Словно аспиды мы басурманской крови», звучащее приговором новой власти, как разрушителям веры и родины, где аспиды – ядовитые змеи, а басурманы – люди, не принадлежащие в христианской вере.

Вся первая строфа стихотворения состоит из картины событий, где не изображено ни одно конкретное лицо. Используя местоимения «нас», «мы», «нам», автор настойчиво указывает на множественность страдающей армии, заставляя тем самым читателя представить себе загнанное в тупик огромное войско.

Далее этот трагизм усиливается ещё больше, захватывая пространство всей огромной страны, «ошалевшей от горя России». Но и этого мало. Для раскрытия темы используется вселенское трагическое восприятие: «И Господь нас не слышит, зови, не зови».

В дополнение к этому состоянию внутренний трагизм раскрывается в медленном движении времени. Оказывается, что «вот уж год мы не спим», «под мундирами прячемобиду», « ждёмхолопскую пулю пониже петлиц». Автор не случайно указывает место «пониже петлиц», то есть в самое сердце.

Он далее как бы шагает по стране от Питера до Японского моря и, являясь наблюдателем, извещает «как Тобольск отзвонил по царю панихиду», как «предали анафеме души убийц».

Юрий Борисов хорошо знал историю царской семьи Николая Второго. Бывая в Царском Селе, он гулял возле Александровского дворца, последней резиденции царской семьи.

В стихотворении отражена и другая сторона «красного Питера», представшая перед ним как свободная стихия анархии, уничтожавшая устои старой жизни, у которой в чести «И не Бог, и не царь, и не боль, и не совесть», а «всё им «тюрьмы долой» да «пожар до небес».