Дима Сандманн: Манипулятор. Глава 009

– Да, выхожу… – включила жеманность Аня и добавила весомость ответа поворотом головы, в котором читалось многое – от «вот так вот!» до «отдыхай, парниша!».

Артура задело. Самолюбие записного красавчика тут же натянуло на его лицо дежурную елейную улыбку, голова парня заработала, подбирая ответную колкость.

– Что ж там за жених такой, что смог тебе понравиться!? – воскликнул он.

– Смог… – тем же приемом парировала Аня.

– Красивый? – продолжал Артур щериться.

– Нормальный… – уклонилась девушка, начав заметно нервничать.

– Да причем здесь – красивый? – вступился я за Аню. – Может, у него других дос-тоинств полно?

Артур одним движением глаз глянул на меня и закрутил в руках зажигалку.

– Может, он целуется хорошо! – добавил я шутливо, глянул на Артура. Тот завел руки за голову, будто решив потянуться, замер на секунду в такой позе, изучающе глядя на Аню, произнес: «Хорошо целуется, да, Анют?»

– Хорошо… – продолжала та держать жеманную дистанцию.

– Даже лучше меня!? – вдруг выдал Артур, опустил руки, заиграл зажигалкой.

Возникла неловкая пауза. Меня покоробила бестактность фразы, Аня неуютно задвигала плечами. Артур был доволен собой и продолжал елейно щериться.

– А что, вы…? – вопросительно закрутил я головой, переводя взгляд между ними.

– Дааа… – довольно протянул Артур, вновь задрав руки за голову. – Было дело…

– Есть и получше тебя целуются… – парировала девушка, слегка залилась краской, справилась со стыдом, улыбнулась.

– И кто же? – ехидно произнес Артур, ощерившись в улыбке еще больше и в этот раз действительно потянувшись.

– Ну… – Аня обвела взглядом окружающих, успокоилась, поняв, что из сторонних никто не прислушивается к разговору, решилась и выдала. – Лучше всех он целуется!

Взгляд девушки и кивок предназначался мне. Я на мгновение лишился дара речи, лишь удивленно повернув голову в сторону Артура. На лице красавчика в долю секунды случился калейдоскоп разных чувств – самодовольство слетело разом, удивление смени-лось растерянностью, проступило недовольство, раздражение. Руки его повисли.

– Ооо! Вот это поворот! – зажал в стеснении я рот рукой, прыснул смехом и почув-ствовал, как заливаюсь по уши краской. – Я, пожалуй, пойду!

Воспользовавшись паузой, я шмыгнул за дверь внутрь клуба. Оставаться в той ком-пании уже не хотелось, я лишь использовал повод. Сбежав вниз по лестнице и переведя дух, я понял, что злюсь на Аню. «Как она могла целоваться с этим…?» Я не подобрал нуж-ного слова, мысленно запнулся. «Хотя… понятно же как», – вспомнил я лукавый прищур Артура.

Водоворот клуба крутил меня до трех часов ночи, отпустив лишь с закрытием. Центральные улицы города представляли собой ужасное зрелище. Почти сплошь ровным слоем лежал мусор: битые и целые стеклянные бутылки, пластмассовые «полторашки» из-под пива, жестяные пустые банки из-под коктейлей, рваные пакеты, бумажные упаковки из-под еды, мятые пустые сигаретные пачки и прочее. Содержимое всего этого было вы-пито, съедено, скурено. Коммунальные службы готовились к уборке, чтобы успеть к утру. Щетки на барабанах тракторов завертелись и принялись сгребать мусор к обочинам улиц. Эдика у гостиницы не оказалось, я поймал случайную машину и доехал домой. Долго не получалось уснуть, сознание крутило от выпитого и выкуренного. Через час стало легче, я провалился в сон и там целовался с какой-то девушкой до изнеможения, отметив про себя, что вкус ее губ, как у Ани.

Весь следующий день дико болела голова и мучила жажда. «С сигаретами вышел перебор», – решил я, вспоминая опустошенную за вечер пачку и принимая таблетку.

В самом конце сентября у той же тетки мы купили и второй киоск на рынке. Тетка сильно хлопотала за продавщицу, и мы ее оставили. При одном взгляде на Полину стано-вилось ясно, почему за нее просили. Полина оказалась неряшливой невзрачной сутулой теткой невысокого роста и непонятного возраста, сильно прихрамывающей на одну ногу и, судя по лицу, иногда выпивающей. Она так жалобно смотрела в нашу сторону из-за прилавка киоска, что ее увольнение стало бы равносильным оставлению котенка на улице в зиму. Второй киоск достался нам дороже первого. Тетка запросила за него сорок тысяч и уступать отказалась наотрез. Ее можно было понять – последнюю собственность хотелось продать подороже. Надежда Петровна, исправно поставлявшая нам любую информацию с рынка, тут же во всех подробностях сообщила уровень выручки второго киоска. Тот тор-говал заметно хуже нашего. Если Надежда Петровна в среднем сдавала в день две-три ты-сячи рублей, то Полина никогда не сдавала больше двух, в среднем полторы. Но даже и такой киоск нам был нужен для прокачки бартерного товара. Мы с отцом, недолго сове-щаясь, выложили сорок тысяч. Вечером того же дня я посчитал, что в самом худшем слу-чае второй киоск окупится за год. За первый киоск я вообще не волновался, к концу сентя-бря он себя уже окупил.