Игорь Алферов - Мы еще победим

– Ты выкинул двенадцать тысяч, – процедила она.

– Что? Какие двенадцать тысяч? Нет. Всего тысячу.

– В иконе были деньги, – продолжила выть жена, – я откладывала их на Ейск.

Известие о том, что я собственными руками отправил двенадцать тысяч на помойку, заставило меня присесть.

– Но я не видел никаких денег!

– Они были спрятаны за картинкой, – промычала супруга и стала вытирать рукой сопли.

Смешанные чувства посетили меня в этот момент. Во-первых, было жаль потраченную тысячу, во-вторых, хотелось отвесить сопляку еще один подзатыльник и заодно дать поджопник брату, в-третьих, я убедился, что религиозность жены была сильно мною преувеличена, а стало быть, теперь в адрес попов можно отпускать различные шутки.

– Сейчас, – я погладил жену по голове, быстро надел шлепки и выбежал на улицу. Трактор с прицепом приедет только утром, а значит, икона должна быть на месте.

Мусорные контейнеры оказались переполнены, часть пакетов, а также плюшевый слон, залитый белой краской, лежали рядом. Я принялся откидывать все это в сторону, но как ни старался, отыскать разрисованную фломастером Божью матерь мне не удалось.

– Добрый вечер, сосед.

Рядом с ухом пролетел белый пакет и приземлился на самой вершине мусорной горы.

– Ловко, – сказал я и обернулся. В метрах десяти от меня, в застегнутом на одну пуговицу трофейном китайском мундире стоял Николай Семеныч – по слухам, бывший сотрудник госбезопасности, а ныне пенсионер, вот уже который год безуспешно пытающийся продать свою коллекцию засушенных кузнечиков.

– А то, – не без удовольствия ответил бывший кагэбэшник и подошел поближе, – что это ты тут рыщешь впотьмах? Неужто у Клавдии Степановны появился конкурент?

– Да нет, – замялся я, – просто оставил здесь икону, а ее кто-то забрал.

– Забрал, говоришь, – оживился Семеныч, – это не удивительно. Хорошая икона сейчас на вес золота.

– Это точно, – вспомнив свой поход в церковную лавку, согласился я.

– А у Клавдии спрашивал?

– Еще нет.

– Зря, – неодобрительно покачал головой пенсионер, – у этой женщины нюх на такие вещи. На прошлой неделе мне пришлось выкинуть чудесный цветочный горшок, и что ты думаешь? Точно такой же горшок я потом увидел у нее дома.

– Вы были у нее дома? – удивился я.

– Ну да, – невозмутимо ответил Семеныч, – она прекрасно готовит. Особенно хорошо ей удается пражский салат.

Представив, из каких продуктов готовит тетя Клава, меня едва не вывернуло.

– Пойдем, – пенсионер взял меня за руку и как ребенка повел за собой, – найдем твою икону. Кстати, а зачем ты ее выбросил?

– Случайно, – соврал я, – перепутал пакеты.

О том, что в иконе были спрятаны деньги, я на всякий случай умолчал.

Семеныч довел меня до квартиры тети Клавы и стал напутствовать:

– Ничего без разрешения не трогать, а если все-таки взял какую-то вещь, сразу же клади на место. Понял?

– Понял, – ответил я, натянув на нос футболку. Мерзкий запах хорошо ощущался даже через закрытую дверь.

– Ты когда-нибудь имел дело с Плюшкиными? – спросил Семеныч.

– Нет, – признался я.

– Это удивительные люди, – пенсионер стянул с моего носа футболку и аккуратно разгладил воротник, – например, за украденную книгу или какую-нибудь сущую мелочь они могут тебя убить.

– Меня?

– Почему нет? Или ты особенный?

– Не особенный.

– Не дрейфь. Что мы со старушкой не справимся? – Семеныч хлопнул меня по плечу, несколько раз постучал по заляпанной двери ногой и после небольшой паузы добавил:

– Если что, беги.

Дверь нам открыли спустя минуты две. Из квартиры пахнуло так, что мне вдруг резко перехотелось искать икону. Черт с ним с Ейском, лишь бы убежать от этого запаха. Я попытался шагнуть назад, но уперся о руку коллекционера кузнечиков. Видимо, «если что» еще не наступило.

– Добрый вечер, подруга, – поприветствовал Семеныч два тусклых глаза, выглядывающих из темноты, – Не спишь?

– А чего мне спать? – спросила тетя Клава и распахнула дверь. Теперь хозяйку квартиры стало полностью видно. На ней была надета пестрая вязаная кофта, увешанная советскими значками, черная в белый горох юбка до колен и смешные тапки с загнутыми кверху носками.

– Вот с товарищем решили заглянуть к тебе в гости. Я рассказал ему, как ты чудесно готовишь пражский салат. И знаешь, что он мне сказал? Он сказал, Николай Семенович, я просто обязан взять рецепт.

Бледное старушечье лицо залило краской.

– Скажешь тоже, – смущенно возразила тетя Клава, – порезал, перемешал, вот тебе и весь рецепт.