Pen Name - Участники рынка

Бородатый, с нервным лицом, человек тем временем осматривал внутренности помещения. На сейфе и компьютере его острый взгляд задержался чуть дольше, чем на всех остальных предметах. Молодой, но очень солидного вида, мужчина, изящно склонившись к уху бородатого, давал необходимые пояснения. Звучали слова «точка продаж», «вертикальная интеграция» и «местная специфика». Несколько раз изогнутый взглянул на оператора, и оказалось, что взгляд его обладает замечательной динамикой: направленный на олицетворение местной специфики он источал ледяную строгость, переведенный же в сторону бородатого, моментально расцветал нежностью и восхищением. Члены свиты, смотрели на хозяина, не обращая внимания на творящееся вокруг; чуть более свободным поведением выделялся стоящий в заднем ряду дядька, на чьей деревенской физиономии виделся хотя бы некоторый оттенок скуки.

Наконец бородатый господин удовлетворенно кивнул и повернулся к выходу, вызвав сумятицу в толпе сопровождающих. Часть из них выскочила наружу, часть вжалась в стены, пропуская шефа к двери. Молодые люди покинули помещение предпоследними, втихаря показав оператору кулак. Дядька с деревенской мордой остался внутри.

– Премия тебе будет. Шефу понравилось. – Он засунул руки в карманы мешковато сидящего костюма. – Ты хоть понял? Это Карл Карлович.

Он назвал фамилию и тут в голове у оператора все, наконец, склеилось. Эту фамилию знали если не все, то многие. Тут он заметил, что галстук у дядьки в мешковатом костюме не завязан узлом, а держится на резиночке – на армейский манер. Больше ничего интересного разглядеть не удалось, потому что собеседник, решив, что ответа не дождется, вяло махнул рукой и вышел из комнаты, напоследок посоветовав онемевшему от счастья оператору запереть дверь на замок.

Джипы умчались по трассе сторону Тулы, а оператор, закрывая дверь, почему-то подумал, что на самом деле бородатого мужчину зовут как-то иначе – не так, как озвучил мужик с деревенской мордой, но, когда кто-то из свиты произносит его имя и отчество, то все окружающие слышат именно эти слова: Карл Карлович. Как с Крошкой Цахесом, та же история. Журналисты, правда, называли этого Крошку Цахеса по имени и фамилии, на западный манер, как у них это принято в отношении практически всех, за исключением, президента. Поэтому он сразу и не среагировал.

Ваза с фруктами, бутылки, блюдо с розовой горой раков и креветок – все было сдвинуто на край длинного деревянного стола. На свободное место волосатая рука возложила маслину, и мужественный голос произнес:

– Не успеешь доползти на счет двадцать – получишь по жопе, поняла?

Метрах в трех от маслины, животом на деревянной поверхности, лежит голая девка со связанными за спиной руками. Неуклюже задевая столешницу подбородком, она кивнула головой.

– Да, Господин.

Спортивный коротко стриженый брюнет шагнул в ее сторону, взмахнул плеткой и начал отсчет.

– Раз…

Извиваясь всем телом, девица поползла вперед. Сидящий на диване толстый человек поднял рюмку водки и произнес чудесным, оперного тембра, голосом:

– Па-а-алзет, сука…

Он со смаком выпил и закусил лимоном. Ему далеко за пятьдесят, красное лицо обрамлено большими щеками, седые волосы клубятся на мощной груди. На счет «десять» девица преодолела половину дистанции. Толстяк, сложив руки на животе, смотрел на нее с улыбкой. Здесь хорошо: обширная студия оборудована всем необходимым – крест у стены, широкая лавка с колодками в головах, гинекологическое кресло, приспособление для подвешивания. Блики света плавно покачивались на потолке, вторя слабым движениям воды в небольшом бассейне.

– Восемнадцать, девятнадцать…

Женская голова была уже рядом с маслиной и попыталась взять ее распухшими губами, но толстый человек схватил со стола маслину и отправил себе в рот. Оперный голос возвестил:

– Не успела, лапуля! Дай ей по жопе, Стас!

Брюнет, примерившись, отвесил пару ударов средней силы, девица, закусив губу, мотнула головой.

Толстяк приступил к креветкам. Девушка теперь сидела на столе, ее руки были скованы за спиной наручниками. Стас зажал левый сосок прищепкой, барышня шевельнула плечами пытаясь отодвинуться, но мастер, твердо взяв ее за плечо, вернул тело в исходное положение. Вторая прищепка надета на правый сосок, ногти девушки впились в ладони, она закрыла глаза. Движениями стоящего у мольберта художника Стас нанизал еще дюжину, теперь гирлянда прищепок повторяла своей линией овал груди. Отступив на шаг, он полюбовался результатом, вернулся к столу, выпил водки, погладил себя по бритому паху. Фигура девушки напоминала бронзовую статуэтку: прямая спина, ягодицы покоятся на пятках, согнутые в коленях ноги радуют глаз овалом бедра и рельефной мышцей голени. Красота, скорее всего, и в самом деле спасет мир, больше-то нечему…