Марат Валеев: Не чужие. Невыдуманные рассказы

– Запросто, – цикнул зубом Валерка. – Убьем и закопаем. За ящик водки.

– Вот он, вот он! – зашипел вдруг дядя Яша. – Нам навстречу идет! Один! Подождите, пусть подойдет ближе…

Точно, из заворота в дядияшин двор только что вышел и двигался нам навстречу, то есть спускался к центру города, рослый парень, примерно наших лет, с гривой светлых волос, в болоньевой куртке и расклешенных по тогдашней моде кремовых брюках.

Мы старались не смотреть в его сторону, чтобы не спугнуть. Но этот патлатый козел все же узнал дядю Яшу, и замедлил шаг, с подозрением оглядывая нас с Валеркой.

Видимо, от нас веяло чем-то недобрым, хотя мы старательно делали вид, что не смотрим в его сторону. И лишь дядя Яша не спускал глаз со своего врага, стал весь багровый и сопел, как паровоз

Потом этот патлатый, когда между нами оставался всего с десяток шагов, вовсе остановился, криво так улыбнулся, резко повернулся и, цокая подкованным каблуками своих туфель, побежал обратно.

– Лови его лови! – не выдержав, завопил дядя. И мы пустились вскачь за его обидчиком. У парня были длинные ноги, он бежал быстрее нас.

И убежал бы, если бы вдруг не споткнулся и не растянулся во весь рост на асфальте.

А мы – тут как тут! Остановились около упавшего, пока еще не зная, что с ним делать – не пинать же лежащего. Вернее, уже сидящего – парень, повозившись, уселся на асфальте и, сморщившись, рассматривал свои ладони, ободранные во время падения в кровь.

Тяжело дыша, рядом с нами остановился и дядя Яша.

– Ну, и чего вы стоите? – неприязненно сказал он нам. – Дайте-ка ему хорошенько! Ну ты, козел, узнал меня?

Парень посмотрел на него и молча кивнул.

– Вот! – обрадовался дядя Яша. – Говорил я тебе, что пожалеешь? Щас, щас! Ну-ка, парни, врежьте ему!

– Ты сам первым начни, а мы уж за тобой, – буркнул вдруг Валерка. И мне тоже почему-то расхотелось драться – уж больно беспомощным и жалким показался мне этот исподлобья рассматривающий нас чудак, обидевший моего дядю.

Дядя Яша укоризненно посмотрел на нас и замахнулся ногой. Но пнуть сидевшего недруга тоже не смог.

И тогда Валерка, шагнув к дядияшиному обидчику, оттянул средний палец левой руки и влепил ему в затылок смачную «пиявку».

Парень от неожиданности втянул голову в плечи. Дядя Яша и я захохотали, и я просто физически почувствовал, как охватившее нас всех напряжение ослабло и уходит, а на его место приходит благодушие. От нашего драчливого настроя не осталось и следа.

– Ну, теперь понял, что мы с тобой сделаем, если еще хоть раз обидишь дядю Яшу? – все еще давясь от смеха, сказал я. – Мы тебя щелбанами забьем!

– Это ж твой сосед, – подхватил Валерка. – А соседи должны жить дружно. Давай извиняйся перед дядей Яшей, и разбежимся.

Парень встал с асфальта и, отряхивая свои испачканные клеши, пробурчал:

– Извините меня, дядя Яша, я не хотел вас обидеть. Так получилось…

– Получилось, – примирительно пробурчал дядя Яша. – Ладно, иди, хрен с тобой!

Патлатый, глядя себе под ноги, пошел мимо нас дальше, куда шел – в центр города. А нас дядя Яша повел к себе, где, как и обещал, и выпить нам дал под неумолчную ворчню его жены тети Зины, и закусить.

Больше он к нам за помощью не обращался. Видать, та единственная Валеркина «пиявка» на обидчика дяди Яши воздействовала куда эффектнее, чем если бы мы втроем тупо попинали его ногами…

Вся наша жизнь – это непрерывная цепь потерь и находок, порой самых невероятных. Вот одна из таких историй.

Как-то мы с одноклассником Генкой Шалимовым, когда учились в классе четвертом или пятом, поехали на велосипедах на рыбалку в Лобаново (место такое рыбное на старице Иртыша, километрах в семи от нашего села).

Там народ обычно копал живущих в норках на глинистом дне белесых личинок бабочек однодневок – у нас их называют бормышами, – для ловли стерлядей. В месте копки этих самых бормышей всегда вились стайки шустрых ельцов. Вот почему мы и решили в тот день порыбачить именно в Лобанове. И рассчитывали натаскать ельцов не менее чем по трехлитровому алюминиевому бидончику – стандартной пацанской рыболовной емкости. А то и стерлядок на закидушки.

Когда мы с Генкой ранним июльским утром, безбожно гремя подвешенными на рули велосипедов этими самыми пустыми бидончиками и, вихляясь на педалях всем телом, подъехали к Лобаново, то оказались там не одни. На песчаном берегу стояла брезентовая палатка, рядом притулился синий «москвичок» и дымился незатушенный костерок. Трое явно не сельских мужиков, в добротной одежде и новеньких, блестящих на солнце резиновых сапогах- броднях, проверяли улов на своих закидушках.