Олег Колмаков: Злая память. Премиум-издание. Все книги в одной

То ли характер у нашего подполковника был настолько строптив. То ли, не последнюю роль в этой неуступчивости, сыграли отличные взаимоотношения все с тем же бывшим Министром обороны. Но на протяжении всей своей службы на Кавказе, Лютый так и не сумел найти общего языка ни с одним из своих непосредственных командиров. По видимому, именно из-за этого и сложилось в военных верхах общее мнение: будто бы, подполковник исполняет приказы «наперекосяк», «по своему усмотрению» или «шиворот навыворот». Однако в целом, с поставленными задачами он все же справлялся. Собственно именно это, последнее обстоятельство, и спасало подполковника от всевозможных взысканий и наказаний. А быть может, причины упертости командира были гораздо банальнее. Просто на просто, исполняя свой служебный долг, Лютый вовсе не гнался за служебной карьерой и не метался в поисках, как лучше угодить командованию. В первую очередь, он думал о выполнении поставленных задач, а так же, о рядовом солдате, на которого, собственно, и ложились основные тяготы и лишения военной службы…

Заканчивая разговор о всевозможных «прозвищах» Лютого, обязательно следует отметить и то, что кроме прилагательного «легендарный», к подполковнику намертво «прилипло», и ещё одно…

Коллеги и подчинённые в шутку величали своего командира «вечным подполковником». «Вечным» не в смысле, бессмертным. Хотя, и это имело здесь место, потому как за пять лет тяжелейших боевых действий, Лютый не только, ни разу не был серьёзно ранен, его и вскользь не коснулась ни вражеская пуля, ни осколок снаряда.

И, тем не менее, «вечным» он стал по совершенно иной причине. Существовало стойкое убеждение, что очередное воинское звание, по причине его прошлого «груза залетов», а за одно и с нынешней своеобразностью исполнения приказов – при всем к нему уважении, ну никак командиру не светило. Пусть и с сочувствием, но это знали и понимали уже все: от рядового, до Главнокомандующего.

Что же касаемо его фамилии….

Если не брать в расчёт глубокого шрама на правой щеке подполковника (кстати, полученного ещё в мирное время), то и внешне, и по своим человеческим качествам Лютый был полным антиподом своей суровой фамилии.

С коллегами-офицерами, подполковник почти всегда был прост, открыт и не лишён чувства юмора. В отличие от многих иных командиров, в своих подчинённых, Лютый прежде всего видел своих единомышленников, людей выполняющих одну общую задачу. И только потом, они были для него военнослужащие ниже рангом, либо званием.

А впрочем, прилагательное «Лютый» в фамилии российского командира – нет-нет, да и наводило на противника определённый трепет. Ведь тот, кто не знал подполковника лично, воспринимал и ассоциировал командира, с нечто жестоким и ужасным…

– Здравия желая!.. Майор Князев прибыл для прохождения службы, во-вверенную вам объединенную группировку войск!.. – на всякий случай, вытянувшись в по стойке «смирно», отрапортовал с порога Валерий.

– Так заходи, коль прибыл!.. – встречая в своем рабочем кабинете нового офицера, Лютый вы-шел из-за массивного стола, который делал его, и без того невысокого ростом мужчину, ещё ниже. – …Майор, ты будь проще!.. Здесь тебе не плац Кремлёвского полка!.. А я, вовсе не Верховный главнокомандующий, принимающий тот парад!.. – после чего, подполковник протянул вошедшему руку. – …Ну здорово, Князев!.. Значит, вместе будем теперь рубежи России защищать!.. Документы на тебя, ещё вчера в штаб доставили!.. Потому и успел я с ними давно ознакомился!.. Скажу прямо: впечатляют!.. Личное дело, должен сказать, у тебя безупречное!.. Да, и Серёга!.. Имею в виду, вашего военкома Жадаева!.. Уж точно не стал бы раздавать свои рекомендации кому ни попадя!.. А ведь, по началу!.. С большим подозрением я отнесся к твоему назначению!.. – при этом, Лютый глянул на Валерия тяжёлым и испытывающим взглядом.

– Не понял!.. – майор и не думал скрывать своего удивления. – …Товарищ подполковник!.. Ведь вы сами сказали: дескать, бумаги и характеристики в полном порядке?

– Именно это обстоятельство, меня и смутило!.. Уж больно в них было все гладко и положительно!.. – вздохнув, покачал головой подполковник. – …Ну, сам посуди!.. Мужик: от звонка, до звонка прошел две войны!.. Участвовал в бесконечном множестве серьёзных, боевых операций!.. И при всем, при этом – ни единого взыскания?

– Каюсь, не безгрешен!.. – усмехнулся Князев. – …За пять лет войны, всякое было!.. Да только огрехи мои, вероятней всего, с лихвой перекрывались чем-то иным!.. Потому и оставались они, как бы незамеченными!