Николай Гайдук - Царь-Север

Значит, всё от неба? Истинно, так. Искра божья – небесный подарок. И остаётся только искренне радоваться, что у нашего народа появился ещё один талантливый, бесстрашный и яростный певец.

Владимир Павлович Марин, профессор, заслуженный работник культуры, член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств.

В молодости мир казался краше и добрее, и вода казалась помокрее. Вода в Колдовском отличалась – добрым духом, целительным вкусом. И рыба там бродила забубённая – крючками питалась; молодцевато рвала тетиву и улетала стрелой, на прощанье помахавши хвостиком…

Колдовское озеро околдовало парня с первого взгляда.

– Будем строиться, Марья! – Он подмигнул жене. – Готовь посуду. Топор в самогонке замачивать надо… Что хохочешь? Я тебе серьезно. Есть такая примета. Народная.

Стояло погожее лето. Редкие дожди горстями сыпались – гасили золотистую жарынь.

Радостно работалось, азартно. Молодость играла в каждой жилке, любовь кипела в каждой капле крови. Он строил дом. Что может быть прекрасней на земле – своими руками отгрохать свой дом? Топор спозаранку звенел. Жадно откусывал лишнее. Плескался в белой пене шумных щепок. Без устали махал стальными крыльями, улететь хотел под небеса. Вечерело. Молоденький месяц, накаляясь вдали, становился похожим на острое лезвие, вбитое в берёзовое облако, растущее на горизонте.

– Антоха! – шумели мужики, помогавшие строиться. – Ну тебя к лешему! Хватит!

Он весело скалился, стружку смахивал с головы.

– Давай закончим ряд!

– Что – завтра дня не будет?

– А завтра мы другой рядок уложим и оконопатим мохом.

– Ну и дурной же ты, Антоха, на работу!

– А я не только на работу, я вообще дурной…

Мужики посмеивались. В вечернем воздухе ароматно пахло щепками. Бодрящей прохладой потянуло от озера. Соловей запел во мглистых липах, а мужикам померещился перезвон топора, гуляющего дальним тонким эхом. Заработались.

– Храборей! Ну, всё! До завтра! Мы поехали.

– Не проспите! – предупредил Антоха. – А то срежу с каждого по трудодню и даже по трудоночи!

Оставшись один, блаженно потягиваясь, Храбореев разделся догола, искупался в парном молоке: вода сияла, убелённая месяцем. Приготовив «солдатскую» похлебку на костре, он проворно опустошил кастрюлю.

«Эх! – улыбнулся мечтательно. – Хорошо бы смотаться к Марье, пошатать железную кровать! Но дворец мой кто будет стеречь?»

Антоха открыл тайник. Достал фонарик, удочку. Накопавши червей под липами – заспешил на озеро. До темноты торчал на берегу. Поплавок уже не видно, а он – сидит, мечтает о житье-бытье в своем «дворце».

Костерок, догорая, развалился грудой самородков. Темнота обступила недостроенный дом. Купол небо становился ярче, выше. Отраженные звёзды на озёрной воде распускались лилиями. Туманец клубился в низинах – клубками светлой пряжи подкатывался к будущей избе. В тёмных липах соловей продолжал наяривать. Потом замолчал – может быть, обнимался, целовался с подружкой своей.

В тишине было слышно, как бьётся хрустальное сердечко родника – неподалеку от сруба. Ветер в липах изредка ворочался, поудобнее укладывался на ночь. Роса набухала на листьях, на травах, на цветах таинственной июльской ночи. Крупная, увесистая роса. Рано утром встанешь, руки сунешь в траву – полные ладошки нагребёшь и, улыбаясь, умоешься колдовскими росами. И так хорошо на душе, так отрадно кругом – горло перехватывало редким нежным чувством. (Эти минуты позднее представлялись минутами счастья).

Солнце красный плавник горячо поднимало из глубины Колдовского озера. В туманах на том берегу приглушенно фырчала машина – пробиралась по мокрой высокой траве, над которой уже сверлилась первая пчела, бесшумно перепархивала цветная бабочка. И появлялись помощники – закадычные друзья по рыбалке и охоте, друзья по заводу, где Антоха вкалывал до недавних пор.

Первую страницу трудовой своей биографии Антон Храбореев накарябал в семнадцать лет. Работал учеником токаря на машиностроительном заводе; дорос до второго разряда, до третьего. Потом забрали в армию. Крупный, дерзкий парень – он служил в военно-воздушном десанте. Заматеревший, весёлый и отважный – вернулся в Тулу, где ждала подруга. Женился, и опять на заводе «блоху подковывал», получая гроши. Кроме премудрости токаря, освоил мастерство строгальщика. Металлообработкой занимался. Заочно поступил в политехнический, но вскоре надумал бросать.