Геннадий Мурзин - Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе

Вероятнее всего, у суда для такого решения, как лишение родительских прав, были чрезвычайно серьезные основания. Но… Если уж государство пошло на такой крайний шаг, как лишение родительских прав, если государство осознает, что в такой семье дети до крайности запущены с точки зрения воспитания, то надлежало предпринять какие-то дополнительные меры, чтобы не допустить возможности им выбрать в жизни тот же путь, что и их родители. На этот раз дети нуждались не в обычном, а особом, повышенном внимании. Этого не случилось. Как всегда. Воспитателям было совершенно безразлично, какой путь изберут их новые подопечные. Сыты? Обуты? Одеты? Чего еще им!

Считаю своим долгом назвать родителей, лишенных в свое время своих прав на детей, – Анатолий Степанович и Тамара Андреевна, а фамилия у них Сирота (ударение на втором слоге).

Из характеристики:

«Сирота Андрей был направлен в спецшколу Тавды 20 20 Городок в четырехстах километрах северо-восточнее Екатеринбурга. за кражи, бродяжничество, нежелание учиться».

Спецшкола, кстати говоря, – это почти детская колония.

Далее он продолжал свои странствия.

Из Тавды Андрея перевели в специнтернат Екатеринбурга. Надо полагать, за то же самое. Здесь он задержался ненадолго. Сбежал. Очутился в Ростовской области, где на краже попался, был осужден к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на один год. Пожалели парня. Как увидим впоследствии, совсем напрасно. Почему так написал? Потому что не встретил еще ни одного случая, когда бы проявленная жалость к уголовнику пошла на пользу, он бы раскаялся и встал на путь исправления. К сожалению, такие примеры можно было встретить лишь в советской литературе.

Андрей вернулся в Тавду. Здесь встретился со своим однокашником по спецшколе Сергеем Савёловым, проживавшим с родителями в райцентре Таборы. Напросился в гости. Сергей не смог отказать. И вернулся домой, в Таборы с дружком.

Свой дом семья Савёловых в это время ремонтировала и поэтому временно жили у соседки.

Однажды А. М. Савёлова, придя с работы, поинтересовалась, где ее дочь Шура. Хозяйка дома сказала, что видела во дворе. Мать вышла во двор и стала звать шестилетнюю девчушку. Она сначала не откликалась, но потом отозвалась с сеновала. Мать помогла дочери спуститься оттуда.

В это время хозяйка соседнего дома подошла и сказала, что она видела, как с сеновала в огород спрыгнул Андрей Сирота.

Мать, естественно, почуяла неладное. Но девочка молчала, а Андрей говорил, что ничего не было. Однако на всякий случай мать девочки потребовала, чтобы новоявленный гость уехал. Дала даже денег на дорогу.

Проснулось материнское чувство, но, кажется, слишком поздно.

Прошло два дня.

Из показаний матери:

«Дочь стала жаловаться на боли в области влагалища. Сразу повела в больницу. Диагноз: венерическое заболевание – гонорея».

Только тут мать по-настоящему встревожилась. И стала выяснять осторожно у девочки, что же произошло два дня назад. Девочка сначала боялась, но потом рассказала следующее.

Шура гуляла во дворе. Андрей залез на сеновал. И стал усиленно заманивать туда ребенка. Девочка сначала отказывалась, ссылаясь на то, что мать будет ругаться. Потом все же согласилась, и парень помог ей забраться туда.

На сеновале Андрей сделал с девочкой все, что хотел, то есть изнасиловал. После этого он также пытался еще совершить половой акт в извращенной форме. Но это ему не удалось по независящим, как после определят специалисты, от него причинам.

Тогда-то шестилетняя девочка и услышала, что ее зовет мать.

Из постановления о возбуждении уголовного дела:

«Сирота А. А., будучи болен венерической болезнью – гонореей, достоверно зная, что Савельева Шура является малолетней, использовал беспомощное состояние последней, которая в силу своего возраста не могла объективно оценивать ситуацию и понимать характер предлагаемых ей действий; совершил с последней половой акт, заразив ее венерической болезнью».

Далее, как это у нас водится, заскрипела правовая система, медленно заработало следствие. И не только медленно, без спешки, но и неквалифицированно. Настолько неквалифицированно, что это было видно даже автору этих строк, не имеющему специальных юридических знаний. Не буду касаться грубых нарушений процедурных норм. Потому что их преподают в школах милиции и юридических институтах, но не все способны усвоить преподаваемые им знания – на то надобны кое-какие способности. Но что нужно, чтобы надлежащим образом проверить сведения, приводимые обвиняемым? Что тут-то сложного?