Виктор Житинкин - Повести

Ох уж, этот поход! Это слово серпом резануло по совсем еще юным сердцам офицеров.

Солдат, виновно хлопая ресницами, все же закончил начатую фразу:

– … я буду сильным, таким, как вы!

На двух свободных кроватях в нашей комнате уже лежали в полудреме двое ребят, на спинках кроватей висела их новенькая военная форма. Все понятно без вопросов и объяснений, что и эти молодые лейтенанты прибыли сюда с той же целью, что и мы.

Увидев четырех вошедших офицеров, они хотели, было, подняться, но Астахов успел их предупредить:

– Спите, спите, ребята. Отдыхать пора, время позднее, а завтра нам предстоит… ну, много, что предстоит нам завтра. Познакомимся утром, а пока – спать, спать, спать.

Намотавшись за день, мы, уставшие и все еще взволнованные, долго ворочались в своих постелях, скрипя кроватями, и только далеко за полночь глубокое и размеренное дыхание спящих молодых людей, стало единственным звуком, нарушавшим абсолютную тишину шестиместной комнаты гостиницы. Угомонились и в других двух комнатах.

* * *

Первые лучи восходящего солнца только чуть коснулись белых стен нашей комнаты в гостинице, как я открыл глаза. Молодое здоровое тело успело отдохнуть, но в голове творилось что-то невообразимое. Неясность нашего положения и обстановка вокруг какого-то «похода» волновали душу и будоражили кровь.

Я не видел себе места в этой создавшейся обстановке.

С другой стороны, конкретности еще никто не вносил, никто не ставил никаких задач и, поэтому, не следовало бы раньше времени загонять себя в угол, накручивая в голове всякую ерунду. И вот, здравые рассуждения помогли мне избавиться от дурных мыслей и, когда я поднялся с постели и направился к умывальнику, настроение мое заметно улучшилось. Я стал мурлыкать популярную песенку, чем обратил на себя внимание моих коллег.

– Что, сон хороший приснился? Женщины, наверное, снились? – это мне адресовал Володя Николаев.

– Снились, снились, – с усмешкой, беспечно ответил я.

– Завидую. А мне одна ерунда снится. Проснешься и сна не помнишь, а настроение ужасное. Значит, и сон плохой был.

– Давайте, мужики, поднимемся пораньше, – посоветовал Астахов. – Народу много, проваляемся в постели, помыться не придется. А нам надо, как минимум: первое – побриться, я думаю, в той же цирюльне; второе – хорошенько поесть, когда еще придется обедать, в-третьих – взять вещи из камеры хранения на вокзале. Все это надо успеть до полудня, в том числе, добраться до порта.

После его слов последовало оживление, и тут же образовалась очередь в туалет и в умывальник. На все ушли минуты, и мы, четыре офицера, покинули гостиницу с ее добрым сторожем – солдатом раньше, чем в соседних комнатах проснулись наши будущие сослуживцы, такие же молодые, как и мы.

Выйдя из гостиницы, мы проделали тот же путь, что и вчера – побрились и, даже подобрали волосы у одинокого немца-парикмахера, лишь хозяйка гастштедта отказала нам в приеме, злясь на нас за вчерашний скандал. Пришлось идти сразу на вокзал. «Митропа» – привокзальный ресторан, радушно встретил нас. Мы быстро, довольно дешево, но плотно позавтракали и направились к камере хранения. К нам, у самого окна выдачи подошел военный и, поздоровавшись, передал приказ полковника Грохотова оставить все наши вещи в камере хранения, сдать квитанции, поскольку вещи будут получены и доставлены туда, куда надо, централизовано. Это даже порадовало нас, с этими баулами и гигантскими чемоданами, именованными в шутку «Гросс Германия», мы бы ужасно намучились и, возможно, просто опоздали бы к назначенному времени.

– Что ни делается, все к лучшему, – сказал я, и мы, не торопясь, направились в сторону морского порта. Шли, изменяя вчерашний маршрут. Проходили совсем по другим улицам, чтобы увидеть как можно больше нового, останавливались буквально около каждой витрины магазинов, благо времени оставалось еще много. Впитывали в себя все увиденное, придется ли вернуться в этот красивый старинный город. О предстоящей службе старались не думать.

Погода стояла изумительная. Солнце светило не знойно, не жарко, а лишь ласково касалось открытых частей тела. Этому сопутствовал прохладный приморский ветерок, который не только охлаждал солнечные лучи, но и разгонял смог от большого количества, движущегося по улицам города, транспорта.

Время неутомимо шло, и до середины дня оставалось не так уж и много времени. Мимо проехала машина с красными звездами на дверках и, тормозя, прижалась к тротуару невдалеке от нас. Из машины выскочил вчерашний старший лейтенант из комендатуры и, улыбаясь нам, как очень старым и хорошим знакомым, пригласил нас сесть в машину.