Виталий Васькин - Триколе. Позволение вернуться к себе

– Сергей, можно вопросик? – спросила Зина. Сержант кивнул. – Ты можешь устроить мне разговор с Димой, моим мужем?

Фш-ш-ш! Фыркнула кастрюля в камине.

– А ты представь, что он слышит, – тихо ответил Новеев. Встал, потянулся, рукой задел шкаф, стоявший у стены. Посмотрел на царапину – пустяковая. Со вздохом повернулся к Зине. – И это не очень далеко от истины, между прочим. Ты думаешь, он просто так ушел и всё? Присмотрись к ситуации, ты теперь вольна разворачивать жизнь по-новому, собственным курсом. Разве не полагалась ты на мужа чуть ли не во всех случаях? Нечто похожее произошло у вас лет двести назад, но время тогда было другое на Земле, и роли у вас были другие. Сейчас вновь твой выход на сцену, а он в первом ряду партера. Один во всём зале смотрит на твою игру, то смеётся, то плачет. Музыка кругом, прожектора горят. Всё крутится-вертится, и ты в лучах света, одетая по моде рая. Время выбирать костюм: печальной вдовы или яростной вьюги? Или ты сотворишь совсем новый образ?

Уши Зины покраснели. Потом она решила, что слова про моду рая – всего лишь метафора и успокоилась. Мысли унесли её далеко-далеко. Улица, осенний вечер, звуки спектакля из окна театра. Серая понурая лошадь ткнулась носом в афишу и побрела дальше. Цоканье копыт, лужа, холод. «Откуда эти воспоминания? – удивилась Зина. – Какие-то царские времена. Тоска смертная!»

Словно услышав зов о помощи, ветер бросил в окно охапку снега, гакнул в трубу. От неожиданности все вздрогнули. Заулыбались, заерзали возвращаясь из раздумий, навеянных Сергеем.

– Хотел бы я посмотреть на Зинулю в костюме вьюги! – хохотнул Герман.

– Это твоё заветное желание? – ехидно спросил Сергей, усаживаясь обратно на стул.

– Хм! Не так быстро, – возразил Герман. – Это было сказано просто так, глупая мыслишка.

Сержант откинулся на спинку стула, заложил руки за голову, потягиваясь.

– Да ладно, ничего так просто не происходит. Небось, надоела спокойная жизнь?

– Это у меня-то спокойная жизнь? – подняв брови, удивился Антохин. – Да ни минуты покоя. Кручусь, как электровеник…

– Всё это плагиат, – прервал Германа сержант.

– Как так плагиат? На кого?

– На хомячка в колесе. Ты лучше взгляни свободнее на жизнь.

– Я и так свободен, – не унимался Герман. – Денег хватает, начальство не жмёт, семьи нет. Куда ещё свободнее?

– Да ты даже поспать себе не даешь нормально! То ли боишься чего, то ли привык.

– Так что ж теперь, завалиться на диван и лапу набок?! – вошел в азарт Герман. – Очень скоро кушать захочется – придётся продавать диван.

– Боюсь, золотая середина не для нас, – подала голос Мария.

Все с любопытством посмотрели на неё. В пылу спора никто и не обратил внимания, как она сняла толстовку. Сидит теперь в лёгонькой футболочке, светит бледными локотками. На футболочке спереди напечатана фотография лесной полянки: ярко-зелёная трава, жёлтые одуванчики, васильки со сверкающими огромными каплями росы на голубых лепестках. Сверху что-то интригующе написано тёмно-синими вензелями. Привалов потянул за рукав футболки, надпись разгладилась на выразительных холмах, и Андрей прочитал:

– «Роса блестит весело!»

– А, собственно, почему весело? – прищурившись, спросил Герман.

Мария встала и повернулась спиной. Оказалось, надпись продолжалась сзади. Герман прочитал:

– «Скоро взлёт!»

Первым обрёл дар речи Андрей:

– Оп-ля! Марийка, сама придумала?

– А хоть бы и сама! – с вызовом в голосе ответила Мария и тут же ловко перевела разговор: – Бутан, о чем задумался? Неужели собрался диван продать?

Боря вздохнул, повернулся к огню. Отблески пламени затанцевали на бритой голове.

– Диван, ага, покрасить и выбросить… В каком-то ченнелинге я вычитал интересную мысль: «Просветление – это естественный процесс.» Ну, а раз естественный, то ничего делать не надо, ничему учиться не надо. Захотел – стал просветленным. И раньше мне попадались в литературе похожие намёки, но врубиться не могу. Моя задумчивая коробка передач гудит, а на выхлопе ничего не появляется. Сержант, в чём фишка? Ты-то как «взломал границу»?

– Брось, забудь, – отмахнулся Сергей. – Нечего тут разбираться. Границы на самом деле нет никакой. Что посмеешь, то и пожнёшь.

– Если так просто, то почему так сложно? Да, бывает временами, кажется, что ещё чуть-чуть – и соскользну в неизвестность. Но искра быстро проходит, и ничего не меняется. Что значит это ваше фирменное «выбрать просветление»? Ну, выбрал я, и уже давно. Занимался по разным системам. Дошёл даже до того, что тупо ходил и постоянно внушал себе «Мастер, просветленный, Мастер, я выбрал просветление…» Толку – ноль целых ноль десятых.