Виталий Васькин - Триколе. Позволение вернуться к себе

– Вода как-то особенно на нас повлияет? – спросил Бутан.

– За тем и собрались! Отхлебнув всего глоток, вы навсегда станете другими.

Лица присутствующих одеревенели. Сергей, помахав накрест руками, уточнил:

– Нет, просветления таким образом не достичь. Но кое-что полезное случится наверняка.

Улыбка Новеева была слишком широка и сладка. К тому же глаза постреливали так хитро и так быстро бегали от одного участника собрания к другому, что не оставалось никаких сомнений в том, что всё происходящее – западня. Не успевшая просушить реснички Зинаида робко спросила:

– Это не сильно нам жизнь осложнит?

– Смотря, что вы под этим подразумеваете, – ответил безжалостный Новеев. – Я знаю, вы начитались умных книг, посещали семинары и всё такое. Вы в теме. Как водится в подобных случаях, я отвечу коронное – по вашему выбору!

Любо-дорого было смотреть на лица недавно уверенных в себе людей. Новеев просто пожирал глазами собрание. С нескрываемым удовольствием он заглядывал в глаза и комментировал:

– Герман, тебе жаль расставаться с прежним миром? Уютная норка в спальном районе, счет в банке, регулярно подпитывающийся от ночных шабашек…

В ответ Антохин машинально утер нос кулаком.

– А у тебя, Мария! Что тебя волнует настолько, что больше не можешь с этим жить? Как глубоко согласна нырнуть?

– Так и будем болтать? Не могу сосредоточиться, – проворчал Бутан.

– Да зачем сосредотачиваться? – всплеснув руками, удивился Новеев. – Чтобы захлебнуться мыслями? Наоборот, я предлагаю довериться чувствам. Сколько раз вы собирались это сделать, но так и не удосужились. Постоянно что-то отвлекает, что-то происходит. Открою ещё один секрет: это вы сами себя отвлекаете. Вы оттягиваете момент, когда надо принимать решение. В ответ на ваше перетоптывание появляются срочные дела, проблемы, драмы.

«А сегодня мы попались! – необычно ясно осознал ситуацию Антохин. – Спешить некуда. Как-то просто всё получилось. Собрались снег варить. Неужели поможет?»

Кастрюля в камине набрала тепла. Снег стал медленно оседать на дно. Половина снежинок на окне упала в обморок от вида погибающих собратьев.

С грохотом отодвинув стул, сержант встал и подошел к камину. Присел на корточки, протянул руки к огню. Совсем как обычный человек греет озябшие руки. Зажмурился от удовольствия, чувствуя тепло, охватывающее ладони. Неторопливо сказал:

– Мы можем проболтать всю ночь. Можем даже не сварить этот суп и разойтись ни с чем. Но раз уж так всё идеально сложилось, почему бы не воспользоваться случаем и не попробовать адское варево?

Мария посмотрела на Новеева и залюбовалась выражением принятия, лучившимся от его улыбки, закрытых глаз и всей фигуры. «Вот бы мне так научиться жить! – подумала Мария. – Полно, чувственно. А то тлею, словно в долг жизнь взяла. Боюсь потратить на любовь, на удовольствия». Подумала, и волна жара от огня накатила так, что мурашки по спине.

– Первый пошёл! – громко объявил сержант, потирая руки. – Уже что-то. Не зря собрались, не зря!

«Ой, это он про кого? – испуганно вспорхнули мысли Марии. – Неужели я? Не может быть, это было что-то мимолётное, несерьёзное. Наверное, кто-то другой определился…»

– Говорить вслух задуманное не обязательно? – спросил Привалов.

– Если есть желание, можно и сказать. Обычно чувства точнее описывают то, что занимает человека. Поэтому мне легче работать напрямую с чувствами. Вы просто вспоминайте мысли, какие-то эпизоды из жизни. Действительно значимые вещи себя проявят.

Андрей попытался вспомнить заготовленные вопросы. Их накопилось пруд пруди, да всё мелочь писклявая. Такого, чтобы ткнуть пальцем и сказать «это меня гложет» не видать. Загрустил Андрюха, взгляд упёрся в собственные руки. Длинные сильные пальцы с резко выпирающими суставами. Изрезаны, истыканы, обожжены и отморожены так, что живого места нет. «Вот, блин, руки, – сам себе удивился Андрей. – Раньше не замечал, во что они превратились. Каждый шрамик – память о походе или соревнованиях. А на кой мне эта память? Ещё молодой, а кости уже на погоду ноют. Эх, туманьё-туманное, плюнуть бы на всё и пожить тихо, спокойно. Задолбали уже все эти маршруты-парашюты… Только я себя знаю, „турбратан Привал“ не остановится. И что не даёт покоя? Вроде всё повидал, везде был… Чего-то хочется, а чего не пойму…»

– Второй пошёл! – довольно ухмыляясь, огласил Новеев.

Все зашевелились переглядываясь. Первоначальная скованность пропала. В глазах засветился интерес.