Денис Никков - Человек, который знал об этом городе всё

Грейс Литтл говорила о том, что у хорошей подруги есть карта посетителя бара «YOURS», начавшего впускать посетителей тринадцать месяцев назад. Нынче Бар крайне популярен. Миа Сондер ненавистно смотрела на Грейс, и кажется, не упускала ее из виду ни на секунду после того, как они вышли из автобуса.

Тем временем открылась единственная тема для разговора, в которой желали участвовать все. Кто-то спрашивал о фамилии и об имени подруги. А кто-то просто хвалил бар «YOURS», хотя ни разу там не бывал.

Но Фрэнсис Стейп понимал о ком идет речь.

– Это невозможно, если конечно твоя подруга не является принцессой Уэльской, – попытался пошутить Бэнджамин. Иные отшучивались в похожей манере.

Бэнджамин Брукман в свои двадцать два года неплохо умел сочинять стихи. Они порой впрямь были хорошими. А Оливия Кеннет – его девушка и вовсе считала их верхом современной поэзии. Сейчас она стояла возле Бэнджамина, спиной прижавшись к его груди. А он, не отвлекаясь на окружение, убрав пальцами правой руки ее шикарные прямые от природы темные волосы, подвел сухие губы к уху слишком близко.

Кто знает, может, в тот вечер он читал Оливии свое новое рифмованное сочинение, вдохновленный пейзажем, мастерски изобразившим восход солнца на небесном холсте. А может, покоренный безотчетной страстью, он всего лишь импровизировал? Ведь как иначе объяснить то, чем он руководствовался перед тем, как произнести следующую фразу вслух, да так, чтобы многие услышали:

– Так или иначе, не мы встречаем восход солнца, а он встречает нас. И если ты в этом мире не странник, тогда, наверное, никто, – сказал он, крепче прижавшись к Оливии.

Кто-то хихикал, услышав это, а кто-то не обратил на внезапный словесный порыв внимания. Мэгги Мэкэвой отнес сказанное Бэнджамином к неуместному фантазированию и посчитал за бред, какого он встречал день ото дня все больше и больше. Мэгги мечтал избавиться от всех этих нравоучений, считал себя взрослым и верил в то, что неплохо разбирается среди словесного хлама нового поколения. Это был критик чужих судеб. Вслед за Мэгги отдалась раздражению и грубости Грэйс Литтл:

– Видно у поэта ранена не душа, а продырявлено нечто иное, и из-за этого он попросту не способен отличить дыхание ветра пронзающего его чувствительное нутро от эха вдохновения. Да и кому на самом деле известно, что такое вдохновение? Вдохновение выдумали лентяи!

Однако Фрэнсису почему-то эти слова запомнились. Как, наверное, и Уильяму Джеффу – высокому, коренастому брюнету, обладающему внешностью поистине редкой безупречности, которая уже давно готова была сделать его будущее сказочным. Случай, заключенный в сложнейшую комбинацию столетий, решил, что непогрешимый выбор внешней красоты должен упасть на него.

В тот момент, когда Бэнджамин неожиданно начал произносить эту короткую речь с мыслью о восходе, с присущим ему оттенком чувственности, Уильям Джефф обернулся в его сторону. И затем смотрел на Брукмана с тревогой. Впрочем, Джефф был тот еще чудак.

Уже более двух лет разыскивает двойника. Он убежден: ему необходимо найти его – человека, который будет крайне похож на него внешне. Ведь это может стать толчком к покорению медийных пространств, или первым камнем стартовой площадки, способной вывести мечты на космические высоты. К тому же он с детства видел себя ведущим центрального телеканала, имеющим претензии на собственные проекты.

Однако то были амбиции не подкрепленные конкретным планом и верой. Пустого мечтателя видно не вооруженным глазом. Однако при всем при этом это был достаточно умный человек, но, словно лишенный умения находить здравый смысл в окружающих людях и вещах.

В то утро Джефф ощутил особый страх. То было чувство, что двойник, которого он найдет, конечно, не разделит с ним его идеи.

Найти его! Найти! Время на поиски осталось немного. Три или четыре года? Все зависело от того промежутка времени, сколько длится молодость.

Если вы хотя бы несколько минут пообщались с Джеффом, то он успел бы Вам навязать эту теорию и рассказал бы, что, на самом деле, у каждого в этом мире где-то есть человек, выглядящий также как и ты.

И сейчас он не мог оторваться от экрана мобильного телефона. Он проверял не пришло ли ему электронное сообщение от одной из контор, услугами которых пользовался, чтобы скорее отыскать двойника.

– Но если есть восход, значит, будет и закат… – произнес негромко Бэнджамин, посмотрев на возлюбленную, ведь он, наверняка, верил, что это она сейчас стоит перед ним. Он сказал без ноты обречения, будто это была заученная фраза лишенная всякого актерского таланта. Брукман сказал, быть может, вспомнив про то, что любовь длиться недолго, даже самая настоящая.