Михаэль Фартуш - Эксперимент Селина

– Да. Есть кое-что, – скромно ответил Бугаев. – Применение ультразвуковых волн при лечении эпилепсии.

– Вот как! Очень интересно! И есть положительная динамика.

– Да. Хотя исследования ещё не закончены. Но период ремиссии увеличивается.

– И как же ты определяешь период ремиссии, ведь у разных больных он отличается. И вообще, нет никаких прогнозов, когда начнётся очередной приступ.

– Я завтра буду выступать с докладом. Очень хочу, чтобы вы послушали меня.

– Конечно, конечно, Василий. Ты меня очень заинтересовал.

– Какой же я лицемер, – подумал Селин.– У меня своих проблем выше крыши и его доклад абсолютно мне не нужен. Всё это чепуха. Я-то понимаю, что его разработки не имеют научного интереса. А жаль, такой перспективный студент был. Сейчас я его проверю на «вшивость».

– Вот скажи, Василий, как коллега коллеге, что будешь делать, если вдруг ты поставил неверный диагноз и отправил в клинику совершенно здорового человека?

– У нас такого не бывает, – пожал плечами Бугаев.– Любой диагноз проверяется несколькими психиатрами, а уж потом человека с согласия родственников помещают на лечение. Вероятность того, что ко мне в клинику попадёт такой пациент, очень мала.

– И всё-таки, – наседал на своего ученика профессор.– К тебе привезли больного, ты поставил ему диагноз, а потом оказалось, что все твои коллеги и ты, в том числе, ошиблись. Что будешь делать с таким пациентом?

Василий недоумённо посмотрел на Селина, всем своим видом показывая, что разговор ему не очень приятен, но, немного подумав, ответил:

– Я его незамедлительно выпишу, принесу извинения и договорюсь с ним о компенсации, если он вдруг надумает подать на меня в суд. А вы намекаете на то, что я могу поставить неверный диагноз. И, видимо, сомневаетесь в моих профессиональных качествах.

– Ни в коем случае, – замахал руками Михаил. – Я уверен, что ты очень хороший психиатр. Но ни один врач в мире не способен точно определить, где психически больной, а где здоровый человек. Ты со мной согласен? И чего мы стоим посреди прохода. Давай пройдём в лобби и там продолжим наш разговор.

По выражению лица Бугаева было видно, что он уже сожалеет, что завёл разговор с Селиным. Профессор так и прошёл бы мимо, не узнав его. А сейчас он ставит такие каверзные вопросы, что пора бы уже подумать о проверке его психического здоровья.

– Так ты согласен со мной или нет? – снова спросил Михаил, удобно расположившись на диване в вестибюле.

– Смотрите, если у человека периодически происходят эпилептические припадки, то ошибиться невозможно, – ответил Василий, отведя глаза.

– Я об других психических расстройствах и синдромах. Вот как ты диагностируешь то или иное психическое отклонение от нормы.

– Это очень сложный вопрос. Смотря, какими критериями руководствоваться при определении психического расстройства. Ведь тут важно рассматривать этот термин с разных точек зрения и стараться сразу же исключить отрицательные стороны личности или черты характера.

– Молодец, Василий, – радостно вскрикнул профессор.– К тебе на приём пришли два пациента с одинаковой проблемой. Оба очень застенчивы, тяжело контактируют с незнакомыми людьми, оба молчаливы и замкнуты. В связи с этим возникают проблемы на работе, не могут наладить отношения с женщинами, не имеют друзей. Но один из них родился таким, а другой всё это приобрёл в результате травмирующих факторов. Для первого такое состояние естественно, и он испытывает минимальный дискомфорт. Он родился с этим и ничего другого в своей жизни не испытывал, он считает своё состояние нормальным, хотя и хочет что-либо изменить. Согласись, такому пациенту психиатр не нужен, ему нужен хороший психолог. А вот второй… Он страдает от своей проблемы, ведь помнит себя совсем другим и это влечёт за собой изменения в сфере чувств, мышления и поведения. Такое состояние причиняет ему душевные муки. И чем дольше длится такое состояние, тем большая вероятность для него стать нашим пациентом. Так как же ты всё-таки определишь, кому из них нужно лечение, а кому нет. Ведь первый же здоров, а вот у второго есть психическое отклонение.

– Есть множество тестов для предварительной диагностики психических отклонений, – ответил Бугаев после некоторого раздумья. – Шкала Занга для самооценки депрессии или тревоги, шкала Йеля-Брауна для диагностики невроза навязчивых состояний…

– Не стоит мне их перечислять, – перебил своего собеседника Селин. – Я знаю все эти вопросники не хуже тебя. Все они субъективны и их результаты зависят от честности и открытости самого испытуемого.