Михаэль Фартуш - Эксперимент Селина

– Какое доброе утро? – недовольно пробурчал профессор. – Уже время обеда. И совсем недоброе было это утро. Лена, я не смогу приехать. Нужны серьёзные причины, чтобы отпроситься. Не могу же я распространяться об эксперименте раньше времени. Да, и они все не поймут, в чём дело? Что нового? Абрамов тут лепил мне насчёт пожара в офисе. С тобой он тоже разговаривал на эту тему?

– Так он, наверное, шутит, – улыбнулась Фурман. – Мне он ничего такого не предлагал.

– Хороши шутки. Может он захочет заплатить неустойку со своего кармана. Бездомов не согласится платить сверх того, что прописано в договоре. Это наша ошибка и решать её придется нам с тобой.

– Да уж, за двоих немалая сумма может набежать, – озабоченно проговорила Елена.

– Нет, нет, Вита мы в расчёт брать не будем, – заявил Селин. – Подписывая документы, он подтверждал, что является здоровым, и никаких подозрительных симптомов у него нет. Он сознательно ввёл нас в заблуждение, скрыв то, что он, иногда, слышит «голоса». Этим он нарушил договор, который мы можем без последствий аннулировать. Меня волнует Петришин. И, если завтра его не выпишут с пометкой «здоров», то у нас будут серьёзные проблемы.

– А почему бы нам не сделать то же самое и в отношении Петришина? – спросила Фурман. – И проблема будет решена.

– Так ведь он же здоров, – воскликнул Михаил. – Как я могу пойти на это. Мы же врачи, дающие клятву Гиппократа, где главное – не навреди. Как я буду смотреть в глаза коллегам после этого.

– Просто врачебная ошибка, – стояла на своём Елена.

– Он потом через суд за эту врачебную ошибку столько денег с нас вытянет, что мама не горюй. – Селин соскочил с кровати и стал нервно прохаживаться по комнате.– Я не хочу портить парню жизнь. И буду добиваться его выписки. Пусть это и произойдёт значительно позже.

Слова коллеги всё-таки заставили профессора немного задуматься.

– Петришина, конечно, жаль, но в больнице его будут держать до тех пор, пока я не докажу местным эскулапам, что они ошиблись. А ведь это может тянуться месяцами. Ведь, несмотря на мой авторитет, врачи неохотно признают свои ошибки. С Витом же я ошибся. Теперь они на это будут давить. Вот, смотрите, Селин тоже не всегда может поставить верный диагноз. А главврач там ушлый такой мужичонка, имеющий какие-то знакомства в Министерстве. Моё слово против него. Неизвестно, кто победит? А в противном случае, два врача-психиатра против пациента. И у Петришина не будет шансов. Его, конечно, через какое-то время выпишут, но пятно психбольного останется на всю жизнь. Нет, не могу я так поступить. Меня совесть замучает.

Профессор глянул на часы. Начало второго. Что там говорили насчёт обеда?

На тумбочке лежал лист с информацией. Селин бегло пробежал его глазами. Так и есть, уже можно спускаться вниз и пообедать. На банкет он не пойдёт, лучше прогуляется по городу. А вот общее собрание пропустить нельзя. Наверняка, там проведут перекличку, чтобы проверить все ли приехали.

Михаил разложил вещи в шкаф, умылся, взял с собой бумажник и документы, и пошёл к лифту.

Обед Селину не понравился. Видимо, находясь в стрессовом состоянии, организму было не до гастрономических изысков. Возвращаясь в номер, профессор лоб в лоб столкнулся с мужчиной, лицо которого было уж очень знакомым.

– Здравствуйте, Михаил Наумович, – широко улыбнулся незнакомец.

Селин недоумённо посмотрел на мужчину.

– Не узнаёте. Я, Бугаев Василий, 20 лет назад я был вашим студентом.

Бугаев! Как же Селин мог запамятовать одного из лучших своих студентов. А ведь он всегда уделял повышенное внимание и помощь таким. За свою фамилию Василий в кругах студенчества получил кличку «Бугай», хотя ничего «бугайского» в его внешности не было: среднее телосложение, средний рост. Кажется, отец Василия тоже был психиатром и сумел заразить этой областью медицины и сына.

– Здравствуй, Василий, – подал руку для приветствия Селин. – За двадцать лет ты очень изменился. Извини, сразу не узнал. Тебя тоже пригласили на симпозиум? Очень рад. И где ты сейчас работаешь?

– У меня в окрестностях Гамбурга своя клиника на сорок человек.

– Ничего себе, – то ли с завистью, то ли с восхищением воскликнул профессор. – А почему в Германии, а не на родине. Здесь же тоже огромный контингент страждущих.

– На родине как-то не получилось, – пожал плечами Василий. – Очень много денег нужно. В Германии с этим проще. Вот через пару лет думаю расширяться.

– Молодец. Приглашение на этот симпозиум – это признание твоих заслуг в медицине. Имеешь какие-то перспективные разработки и нововведения?