Татьяна Короткова - Глаз Шивы

Мальчишка сидел в лодке и всем своим существом ощущал: как лодка несет его сквозь смешавшиеся пространства, водное и небесное, так и он стремительно несется от обычной жизни к чему-то непостижимо огромному и важному, как космос. Он не заметил, сколько времени прошло в пути, очнулся лишь, когда лодка легла брюхом на прибрежную землю.

– Подымайся, паря, приехали, – сказал старик.

Они спрыгнули в воду и подтянули лодку на песчаный берег залива. Там, где остров поднимал свое большое темное тело, очертаниями повторяющее контуры самого Байкала, стоял сосновый лес.

– Пойдем, – позвал мальчишку старик.

Они отправились по берегу туда, где в свете луны белела мраморная скала мыса Бурхан. Их ждали, мальчишка видел впереди свет костра.

– Что там? – спросил подросток.

С каждым шагом он чувствовал, как сильнее и сильнее разгонялась кровь по телу, сердце учащенно забилось, на лбу выступила испарина.

– Страшно? – остановился старик и вгляделся в лицо парнишки, – Коли так, можем не ходить.

Мальчик встал, прислушиваясь к рокоту ветра. Ветер кружился вокруг скалы, соединяемой с островом тонким перешейком, залезал в каменные щели, касался красного мха и гас на волнах спокойного тысячелетнего озера.

– Что там? – еще раз повторил мальчик, глядя на скалу. Ему послышался звук колокольчиков.

– Дух-хозяин Ольхона. Ты можешь отказаться. Детям здесь не место…

– Я не ребенок, – сжал губы мальчишка, он был крепок телом и духом, – идем.

Когда-то давным-давно мраморная скала называлась скалой Шаманки. Буряты испытывали священный ужас, говоря об этом месте. За тысячелетия от кровавых жертв, приносимых духам земного, небесного и подземного мира, у скалы Шаманки скопилась энергия, которую чувствовали все, кто приходил сюда и теперь, в эпоху безбожия. Сотни лет назад всадники, проезжающие мимо этого места, спешивались и обматывали кожей конские копыта, чтобы не потревожить их цоканьем Хозяина острова. И сейчас сюда никто не рискнул бы заехать на машине или устроить пикник, хотя остров был населен. Говорили, что сквозная двенадцатиметровая пещера в горе скрывает проход из одного мира в другой. Но раз в году этот проход отворяется, и посвященные ждут этого часа. Гора была сакральным местом, сюда совершали паломничества все северные шаманы.

Когда в Бурятии стал распространяться ламаизм, в пещере поставили алтарь Будды, а скалу переименовали в Бурхан, что значит Бог, Будда. Но алтарь простоял недолго, а в простонародье осталось прежнее название.

Старик и мальчик подошли к костру, он был разожжен на площадке перед скалой. У костра сидел человек, похожий на воплощенного духа. Пляшущее под ветром пламя освещало его широкоскулое лицо, железный обруч с прикрепленными рогами охватывал голову наподобие короны, до самых плеч спускались седые космы.

Шаман, не двигаясь, смотрел прямо на старика и мальчишку, но парню казалось, что он не видит ничего, погрузившись в сон с открытыми глазами.

– Молодой волк, – произнес, наконец, шаман, – подойди ко мне.

Старик легонько подтолкнул парнишку вперед. Тот сделал несколько шагов и встал у костра.

– Ты умело плетешь канат своей жизни, – сказал шаман, острым взглядом ощупывая лицо и руки парня, – ты хочешь быть достойным продолжателем рода?

– Хочу, – просто ответил мальчишка.

– Молодец. Никогда не переставай плести канат своей жизни, ты должен дать клятву, что не будешь слабым и безвольным. Ты приложишь все силы и выполнишь мою волю. Клянешься?

– Клянусь, – произнес парень.

– А за это я наделю тебя даром, который сделает тебя сильнее целого войска.

Мальчишка затрепетал. Он осознал необратимость момента. Узкие глаза шамана с лучами глубоких морщин смотрели сурово и испытующе. Мальчик услышал волны, накатывающие в полукруглой бухте за мысом Бурхан справа, шум сосен над песчаным заливом слева, дыхание старика у себя за спиной… Он стоял на узкой полоске земли. Прямо перед ним полыхал костер, за костром, откидывая длинную тень, поднимался во весь рост, гремя десятками оживших колокольчиков, шаман, а пламя выхватывало из темноты позади него большие белые глыбы.

– Ты готов принять дар?

– Да.

Шаман встал. Его тяжелый плащ из выделанных овчинных шкур украшали мешочки, наконечники стрел, разноцветные ленты и бахрома. Ленты были пришиты к плечам, к рукавам и к левой стороне плаща, они свисали до самого подола. На полах этого одеяния колыхались связанные в узлы кожаные шнурки, на плаще подвывали и гремели от ветра и движений шамана связки трубочек с пришитыми колокольчиками.