Лиза Зевсель - Когда молчат-кричат

Все чаще и чаще она оказывалась в эпицентре скандала. Словно гигантские цунами обрушивались на маленький одинокий островок. Только не тонущий какой-то островок, а так хотелось утонуть. Она давно уже знала, что она ненормальная, какая мама героиня, что родила от такого плешивого урода, когда все вокруг говорили делать аборт. Гены, во всем они виноваты, ведь от осины не растут апельсины. И Вика от самого чистого сердца возненавидела себя, все-все в себе ненавидела. Как нелегко было жить с такой ненормальной как Вика, таким самоотверженным тете с мамой, которых она любила и не хотела огорчать. И Вика старалась, трепетно так, нормальной быть, но, к сожалению, долго делать ей это не удавалось, всегда возьмёт да и вылезет эта её ненормальность. Как же страдала она. Находила успокоение в книгах, где могла быть храброй принцессой, или отчаянной авантюристкой. И прекрасная кошечка Юска всегда её утешала.

Время медленно тянется. В школе хорошо Вика учится, только французский ненавидит, который мама преподаёт. Среди одноклассников чувствует себя дискомфортно, как обычно нормальной быть пытается, теперь ещё и в школе. Нужно быть вдвойне осторожной. И одноклассницу Камиллу не любит, потому что она умненькая девочка, с ней не носятся как с Викой. Камилла и без репетиров отлично учится, идеальная такая вся, во всем. Многие одноклассники жестокие, смеются над Викой, что мясо не ест и животных очень жалеет. Есть в классе одна девочка, которую все обижают, Вика боится, что и с ней так будет. Она начинает учиться выглядеть уверенно. Следит, чтобы плечи были выпрямлены. Придумала игру, в которой медленно считая до десяти, нужно было не отводя взгляд смотреть прямо в глаза, когда с кем-то говорила. Черт, было трудно. Ещё она не уступала с курса навстречу идущему. Сердце так и выскакивало из груди. Пусть её обходят. Ну и конечно, не забывать подбородок поднимать. Она заставляла себя делать все это долго, и вскоре это стало уже привычкой. Добилась, чего хотела. Теперь выглядела уверенно и надменно, хотя бы снаружи. Зачем другим знать, что она непутёвка.

Однажды, у них в школе дискотека была. Так весело было! Дима пригласил Вику на медленный танец. Счастье!!! Вика нервничала сильно, держала руки практически на весу, когда они танцевали. Боялась, что Диме будут тяжелы её руки на его плечах. Она же толстенькая, мама с тетей говорят, так она на человека похожа. Беспризорные худые. Все равно мечтала похудеть. Катя, одноклассница, принесла косметику, которой в школе не разрешали пользоваться. Девочки все равно пошли в класс краситься. Вика тоже. Коричневая помада, столь модная, была у Кати. Невероятный день! Девочки стояли у окна и прихорашивались. Вика едва успела накрасить губы, когда дверь открылась. Вошла классный руководитель, Елена Ивановна. Строгая женщина, преподавала географию. По какой-то причине недолюбливала она Вику. Девочки в спешке стали стирать косметику с лиц. Вика растерялась. Рядом стояла Камилла, пока Елена Ивановна смотрела в другую сторону, она вытерла губы шторами. Вика повторила за ней, в этот момент Елена Ивановна обернулась. Классручка была похожа на довольного кота, поймавшего мышь, не обычную мышь, а жирную такую. Вика увидела её ухмылку. «Пожалуйста, пожалуйста, не говорите маме!» – стучит у голове. Колени подкашиваются. Ну конечно, она скажет. «Ой, что будет?!!». И было. Светлана Ивановна начала кричать на Вику, писклявым, звонким, режущем перепонки голосом. «Может под стол спрятаться, как Козетта?». Вика не понимала, что та кричит, лишь громкий звук, под которым она скукоживалась. Паника. Сглотнула. «Что теперь дома будет?!!!!» – осознала она.

Дома был ну просто грандиозный скандал. Вика узнавала все больше и больше подробностей о своей ненормальности. И когда она ещё только ползала, все соседи видели, что ненормальная она, да, да. И зачем же они выхаживали её так долго, когда болела, с того света вытащили. Да в дурдом её отправить нужно. Бессовестная. Ненавистные предательские глаза щиплются, слезятся, вот и слезы хлынули. Конечно же никогда не забывалось, что аборт надо было сделать, кто рожает от придурка? Ну ничего нет от мамы с тётей. Ни красоты их писанной, ни ума.

Голос тети Нины напоминал раскаты грома. С её криком вся тяжесть мира падала на Викины плечи. Было так тяжело. Мама же редко повышала голос, её взгляда, одной-двух фраз: «Не по Сеньке шапка», «Чтоб ты сиротинушкой осталась», вполне хватало. Затем следовало длительное молчание. Если тетя имела оглушающий эффект, то мама такой медленно-медленно режущий. Завтра тетя Нина уже будет говорить с Викой, мама нет.