Александр Руденко - Разности. Современная проза

– Нет, Папа, слишком поздно, я дал СЛОВО, и теперь мне нужно идти, – ответил Али Отцу.

– Помни, что ты не один, мы все тебя любим, – ответил ему Отец.

– И Аллах? – спросил его Али.

– Все, – ответил Отец, и ушел обратно за бархан, держа в правой руке четки, перебирая их между пальцев, на палящем солнце пустыни».

Телефон звонил очень громко и настойчиво, и «вырвал» Али ото сна.

Звонил Маис:

– Ты где? Я звоню уже десять минут! Давай выходи уже. Встречаемся, как условились. Поторапливайся!

– Иду, я немного заснул, уже выхожу, – сказал ему Али, поднимаясь с кровати.

Он подошёл к книжному шкафу, который стоял рядом с окном, открыл его, и вынул фото мамы, сестер, отца, прижал его – их всех, к своим губам, погладил глаза, прижал всю свою семью к сердцу.

– Прощайте, – прошептал Али.

В этот же день, вечером, он был за рулем грузовика, который оставил под своими колесами, на Лазурном берегу Франции – Ницце, десятки жизней и тысячи искалеченных семей и судеб!

Мы все скорбим! Вечная память погибшим! Да упокоит Господь Души мучеников!

И поможет выжившим и живущим жить дальше, несмотря ни на что!

Верить в добро и в завтрашний день! Аминь.

Прасковья Ивановна прожила в деревне всю жизнь. Муж давно ушел на вечный покой, оставив ее с дочкой Евдокией – Дусей, и внуком Василием. Сейчас они переехали далеко, за границу, и с ней общаются крайне редко, дел много на новом месте, нужно найти хорошую работ и познакомиться с новыми друзьями.

Сильно любит Прасковья Ивановна – своего внука, Васятку, в детстве не усидчивого мальчугана, а сейчас парня, выросшего в статного и сильного мужчину, с красивыми и мужественными чертами лица.

– Да, вырос уж «малец», а помнится, на ноге его качала – как на деревянной лошадке сидел, – подумала женщина, причёсывая гребнем свои красивые каштановые волосы.

Прасковье Ивановне было немногим за семьдесят лет, красивая и статная женщина, с интеллигентным лицом и задумчивым взглядом, устремленным в ведомый только ей мир.

На пенсию она вышла шесть лет назад, отработав на деревенской ферме, более сорока пяти лет.

Тяжелый он, деревенский труд.

Кому-то – из молодых людей, может быть и невдомек, что ж это за работа такая и как деревенские люди трудятся в век современных технологий, и как люди трудятся на ферме. Прасковья Ивановна вручную доила коров? Или может аппарат сам доил, а может она сидела за компьютером и наблюдала на экране превращение молока в йогурт или сметану? Сейчас все так и есть.

В далекой юности, еще молоденькой девчушкой, сразу после школы, приходилось трудиться много, и только руками. Более пятидесяти лет прошло с тех пор, как она пришла на ферму работать, и было у нее огромное желание принести пользу колхозу

От рассвета и до заката, колхозники были на полях и на фермах, строили дома и всю инфраструктуру села, и никто тогда из односельчан Прасковьи Ивановны, не задумывался: о достойной зарплате, иномарке или поездке на заграничное море.

Главное – быть ответственным перед своим коллективом, Родиной, семьей. А что еще может быть важнее?

Сегодня, на смену прошлым ориентирам, пришли другие ценности.

Да, много чего может быть важного, в век громадного количества информации и раскрытого ящика всевозможных желаний. Однозначно не скажешь. Меняются приоритеты, меняются желания, меняется сам человек.

Если сорок лет назад труд и качество были главным критерием оценки развития общества – а материальные блага и прелести на втором месте, то в нашем современном мире – все наоборот.

Прасковья Ивановна сидела в своем деревенском доме, на кухне – гостиной, слушала телевизор, и вязала платок из шерсти, напевая свою любимую песню:

– Валенки, да валенки, вот они подшиты стареньки.

Руки у нее часто болели, после тяжелого деревенского труда, да и поясница совсем уж в этом году «ныла и ныла, не давая продыху», нужно уже подпоясываться, поберечь спину, как-то невмоготу стало: по хозяйству вести домашние дела, дом истопить, воды принести из колодца.

– Пойду дров принесу с улицы, печку подтоплю, нужно дом протопить, – проговорила вслух Прасковья Ивановна.

Накинула полушубок, вышла в сени, обулась. Вышла во двор.

Осень уже вплотную подошла к зиме, в ночи были уже небольшие заморозки, ветры уже сорвали все листья с деревьев, и стояли они как могучие исполины, с множеством «пальцев и рук», раскинутые по огороду во все стороны света.