Борис Давыдов - Обочина

Постояв недолго на остановке, Алла не выдержала и взяла до дома Самсона такси. Не опасаясь, что в этом доме могут жить и другие работники винзавода, которые её знают. «Плевала я на всех!»

Едва Самсон открыл дверь, как она кинулась ему в руки:

– Самсончик, любимый, одного тебя люблю.

– Может, сначала выпьем? – спокойно спросил тот, снимая с Аллы платье.

– Нет, нет, потом, – отмахнулась она.

– Алёна, я сразу ставлю тебе условие, – с ходу заявил он.

– Мой милый… ставь любое условие.

Самсон слащаво улыбнулся, но Алла не заметила этого. Голая, она бухнулась на колени и стала обнажать любовника.

– С сегодняшнего дня, – начал диктовать он, – ты мне будешь безоговорочно во всём подчиняться.

– Буду, – покорно бросила она.

– Я могу потребовать разной «любви», – продолжал Самсон. – Самой разной!

– Пусть.

– А иногда тебе придётся ночевать у меня даже тогда, когда муж будет дома. Не побоишься?

– Нет!

– И на работе будешь делать всё, что я прикажу. Порой самоё неожиданное для тебя.

– На всё согласна, – горячо поклялась Алла. – Я твоя раба…

Утром Алла входила в приёмную, как привидение: походка вялая, вид поблекший. Губы обескровлены и искусаны. И вся она походила на человека, который только что перенёс долгую, изнурительную болезнь. Сослуживцы не узнавали её, переглядывались, догадливо перемигивались.

Самсон, наоборот, казался помолодевшим на десяток лет. Он был весел, жизнерадостен, каждые полчаса вызывал к себе секретаршу, передавая ей разные документы для перепечатки. И всякий раз шутил: то по поводу её искусанных губ, то насчёт её кипучей страстности. Алла лишь вяло улыбалась в ответ.

Часа через два она попросила Самсона отвезти её домой:

– Сил нет сидеть. Всё болит, тошнит. Боюсь, как бы со стула не свалиться. Я уже отпросилась у директора, сказала, что заболела.

Главный инженер не стал медлить, но сразу предупредил, что повезёт её не домой, а к себе. Алла лишь слабо улыбнулась:

– Хорошо, позвоню и сегодня матери, навру, что опять у подруги заночую, к экзаменам с ней готовимся.

– Молодчина, – похвалил её Самсон. – А я больничный тебе с сегодняшнего дня оформлю. Отдохнёшь от трудов праведных.

Во вторник Юля пришла на работу без четверти восемь. В этот день она должна была дежурить с восьми утра до восьми вечера. Но поговорив с лечащим врачом Дениса, уже в начале девятого вызвала Дениса в коридор и шёпотом, будто под большим секретом, сообщила ему, чтобы собирался домой, – его «лечение» закончилось.

– Я взяла отгул, и весь день мы проведём вместе.

– Юлюшка, я люблю тебя!

Минут через десять они вышли из инфекционного отделения. За спиной у Дениса висела гитара. Они шли к автобусной остановке, держась за руки, и разговаривали. Пока ждали нужный маршрут, Юля успела рассказать Денису о своих родителях и немного о себе.

Её мама – доктор медицинских наук, профессор, отец – полковник медицинской службы, начальник военного госпиталя, кандидат медицины. Оба хирурги. В школу Юля пошла с шести лет, а после восьмого класса поступила в медучилище. Потом, после третьего курса мединститута, взяла академический отпуск по семейным обстоятельствам. Несколько слов она сказала и о своём бывшем супруге. Выходила замуж за капитана медицинской службы, хирурга, который работал у отца в госпитале. Но спился, из армии был уволен. В общем, банальная история. И вспоминать о ней, ворошить прошлое не хочется.

Юля жила в пятиэтажном доме на набережной Волги, недалеко от центральной площади города. Поднявшись на третий этаж, она позвонила. На вопрос из-за двери: «Кто там?» – шутливо ответила:

– Тётя Поля, а разве в глазок не видно кто?

– А, это вы, Юленька, – послышался спокойный голос. После чего щёлкнули запоры и открылась тяжёлая дверь.

В просторной прихожей молодых людей встретила женщина лет шестидесяти.

– Наша домработница, – представила её Юля и, закрыв за собой дверь, весело произнесла: – Тётя Поля, вы сегодня свободны, можете идти отдыхать.

– Как скажете, хозяюшка, – согласно кивнула женщина.

«Вот это квартира, – оглядевшись, удивился Денис. – Как бáре живут. А ковёр-то, какой, ему бы на стене красоваться, а он в прихожей на полу».

Стены в прихожей были увешаны полками с книгами. Сняв ботинки и прислонив к стене гитару, Денис прошёл вперёд и попал в холл, где стоял диван, рядом – торшер. И снова книжные полки. «Сколько же у них комнат? Что-то многовато на троих».