Борис Давыдов - Обочина

Денис засмеялся:

– Я меня, пап, был такой бригадир, но я его быстро на место поставил.

– А как ты его на место поставил? Потому что начальник над ним. Пусть пока маленький, но начальник, причём честный. Так про что я хотел сказать? Мне думается, что партию создали наши вожди по образу и подобию учения о Боге. Там тоже своя иерархия. Умное учение, кстати. Да. Но что-то я заговорился, не до того тебе, смотрю. Будет ещё у нас с тобой время поговорить на эту тему. Только между нами разговор, Денис. Хоть и не больно я настроен, а тебе всё же советую вступить в партию. Вступи я в своё время на фронте, может, и не сержантом бы вернулся, а полковником, глядишь, и жизнь пошла бы по-другому… Да кто знает, многое не от человека зависит, а от обстоятельств, случая. Ладно, Денис, лечись, о нас не заботься. Я к чему тебя наставляю? Чтобы был ты хоть и властью, но разумной, соблюдал заповеди божьи. Во!.. Иди, никак зовут тебя.

Не думал, не гадал Денис, что разговор у них с отцом на эту тему прервётся на долгие годы.

Как не вязалась утренняя больничная обстановка с настроением проснувшегося Дениса. «Неужели я действительно влюбился?» Уже сама мысль об этом вызвала непередаваемый восторг. Что-то похожее он испытал и при первой встрече с Юлей. Правда, там был иной восторг – восторг молодого, здорового мужчины, больше недели не спавшего с женщиной и вот встретил не женщину – королеву. Но сейчас он – любовник этой королевы. Счастливый любовник! А может быть и счастливым мужем.

Умывшись и позавтракав, он вышел в больничный сад. Всё вокруг зеленело, всё цвело. На разные голоса пели птицы. «Юля, Юлия, – повторял он, – бывают же такие вдохновляющие имена». Лишь во время встречи с женой он вынужден был погасить полыхающую радость. Немного печалило то, что увидится он с Юлей не скоро, только во вторник, когда она снова заступит на дежурство.

Думая о ней, он лишь на мгновение вызывал в памяти кушетку, обнажённое тело Юлии. Мечты его по бóльшей части были целомудренны, ему хотелось увидеться, просто поговорить, посидеть рядом. С женой он твёрдо решил развестись. Правда, Юля просила не спешить, проверить свои чувства. Но что проверять, Денис был в них уверен.

«Любил ли я Алёну? – спрашивал он себя. – Нет. Ревновал немного, вот и всё. Иногда хотел её как женщину. Но желание близости и любовь, говорят, далеко не одно и то же. Если же у нас с Алёной и была любовь, то… странная какая-то, неправильная. Да и детей у нас с ней нет. А дети – связующее звено. Без детей семья не семья. Да и женился я, по правде сказать, по-дурацки: надоело по грязи и сугробам из деревни в город ходить».

Обдумав всё это, Денис с нетерпением стал ждать встречи с Юлей, чтобы сказать ей: «Я люблю тебя! Будь моей женой!»

Юля тем временем решила всё-таки выяснить: кому же мог насолить деревенский парень, чтобы его ни за что ни про что заточили в инфекционное заведение? Кому он дорогу перешёл?

Узнав фамилию терапевта, давшего Денису «путёвку» в стационар, Юля в понедельник поехала в поликлинику.

Одетая соответствующим образом, около часа дня она вошла в кабинет под номером двадцать.

– Здравствуйте, – сухо поздоровалась она, внимательно посмотрев на женщину привлекательной внешности, не старше тридцати пяти лет. – Я дочь… – Юля назвала фамилию своей матери, профессора-хирурга, главврача знаменитой в областном центре клиники.

– Очень приятно познакомиться с дочкой Надежды Петровны, – с почтением привстала со стула терапевт.

– Я не думаю, что наше знакомство окажется приятным, – отчеканила Юля. Она села на стул, услужливо предложенный ей медсестрой, и, глядя в лицо терапевту, строго спросила: – Скажите, кто вам посоветовал «упечь» в инфекционное отделение абсолютно здорового человека. Удивлены? – насмешливо улыбнулась она. – Пятнадцатого мая, утром, на прошлой неделе, – сделав паузу, продолжала она, – к вам обратился молодой человек, блондин…

– Извините, пожалуйста, – перебила Юлю терапевт. – Танюша, – обратилась она к медсестре, – ты постой немного за дверью, чтобы ко мне никто не входил… Я вспомнила вашего больного, то есть не вашего, извините, а моего. Но он сам мне признался, что у него… диарея.

– Я же вам объяснила, почему он так поступил, – жёстким голосом произнесла Юля. – В общем, я пришла не расследование проводить, а узнать: кто вам посоветовал или кто просил отправить Кириллова в стационар. Если будете говорить неправду, то у вас, и не только у вас, будут неприятности… если у Кириллова взять анализы. Скажете правду, об этом ваше начальство не узнает.