Гаджимурад Гасанов - Млечный путь Зайнаб. Шах-Зада. Том 3

Перед глазами Надыр-шаха на поле брани еще раз промелькнуло лицо Мирзы Калукского. Он летел с хищно раздувающимися ноздрями, колючими черными усами и горячим пламенем в глазах – попробуй, тронь его воинов, он тотчас отправит своих обидчиков в Преисподнюю Мира.

– Опять мне на больную мозоль наступает этот табасаранский абрек со своей ведьмой! – горячился шах. – Афганцы, мазандаранцы, курды, лазы, туркмены! Отсечь Мирзу Калукского с его ведьмой от головного отряда, окружить и доставить ко мне живыми или мертвыми! А тому, кто из моих воинов возьмет этих бестий в плен, даю награду в пять тысяч рублей золотом! Кто их убьет и обезглавит – три тысячи! Вперед, мои орлы, вперед!.. Мирза Калукский, – шах заскрежетал зубами, – скоро ты передо мной заскулишь, как побитая собака!

Мирза Калукский словно услышал угрозу шаха:

– Не грозись, шах! – воскликнул Мирза Калукский. – Угроза твоя звучит, как рык льва в безлюдной пустыне! Помни, шах, и мой отец, и мой дед знали, как с вами, персами, обращаться! Мои предки насколько были искусны в военном деле, даже железо в их руках становилось говорливее струнного инструмента, мягче воска. Свое умение заговорить врагов мои предки передали и мне. Уезжай, шах, из наших гор, не настраивай свой желудок на непривычную для твоей особы еду, не порть свой аппетит! – заметив саркастическую гримасу на лице шаха, Мирза продолжил: – Что, шах, не желаешь? Тогда мы тебе поможем со сборами!..

Все нагорье Хициб было окрашено кровью его защитников, ненавистных каджар. Дружина Мирзы Калукского билась, не щадя жизни. А ангелом-хранителем, духовной вдохновительницей табасаранских воинов на подвиги вместе с Мирзой Калукским отправилась молодая ясновидица Набат.

Надыр-шах с первых мгновений вступления в бой дружины Мирзы Калукского следил за действиями молодой табасаранской воительницы. Одно время он, пораженный бесстрашием и красотой табасаранской воительницы Набат, воскликнул:

– За эту красавицу я бы отдал половину завоеванной Вселенной! – Спустя мгновение добавил: – И в придачу добавил бы половину царства Персии!

– Зря не старайся, шах, – подшучивал Сурхай-хан, – на такую дагестанскую красавицу у тебя всей казны не хватит!

– О священный дуб на Урочище оборотня! О священная шашка Абумуслима! О духи наших дедов и отцов! Помогите нам одолеть бешеного шаха, рыжего пса из Персии!» – выкрикивала Набат, рубя шашкой головы кизилбашей.

Но силы были неравные, ряды горцев стали редеть – они больше не ждали притока свежих сил. В гуще врагов, на вороном коне, как барс, бился Мирза Калукский. Наравне с ним билась и Набат. В какое-то мгновение он не заметил, как специальная группа захвата шаха, организованная из одних мазандаранцев, вклинилась между ним и Набат. Мирза Калукский не успел оглянуться, как эта группа отрезала его от нее. Набат отражала удары врага справа и слева. И вдруг перед ней на огромном коне встал грозный мазандаранец. Их взгляды и мечи скрестились. Она не успела заметить, как великан сделал молниеносный выпад, мощным взмахом меча выбил из ее руки меч и снес ей голову.

Ослепленный этим зрелищем, Мирза на мгновение замешкался. Этого мгновения хватило трем мазандаранцам, закованным в железо, чтобы одновременно с разных сторон нанести Мирзе Калукскому три смертельных удара. У Мирзы Калукского потемнело в глазах, грудь обожглась, как будто ее проткнули сотнями раскаленных булавок. Он зашатался в седле, наклонился на сторону и упал на руки своим воинам…

Надыр-шах в диком восторге закричал, предвкушая победу:

– Табасаранские колдуны уничтожены, гидра обезглавлена, победа будет за нами!

Но вдруг, воодушевленные бесстрашием и волей Набат, на поле брани выскочили переодетые в мужскую одежду сестры, жены, матери и дочери Чоха. Они влились в ряды своих мужчин, давая сокрушительный отпор врагу. Теряющие последние силы горцы и, тем более, кизилбаши не ожидали такого оборота событий. Кизилбашей охватила паника – они беспорядочно заметались по полю, как испуганное стадо. Позорно побежали закованные в железо афганцы. Понеслись быстрее мулов силачи-мазандаранцы. Покатились за ними курды, лазы, туркмены.

Надыр-шах не верил своим глазам, не мог понять, злые духи или сам сатана пришел на помощь дагестанцам. Он пришел в себя только тогда, когда за спинами позорно уносящихся с поля брани кизилбашей раздался звонкий хохот воительниц-горянок.

– Это ведьма Набат призвала на помощь своих духов! Это духи с Урочища оборотня в облике горянок напали на моих воинов! Будь проклят тот народ, который вырастил тебя, ведьма! Будьте прокляты вы все: гунны, калукцы, нитрикцы! – орал Надыр-шах, в окружении личной охраны беспорядочно отступая в сторону Дербента.