Александр Косарев: Заметки кладоискателя. Выпуск №5

Разумеется, сохранить в тайне столь необычайное происшествие я не мог и со всех ног помчался к своей бабушке, с которой всегда делился своими детскими секретами и проблемами. Она внимательно выслушала мой сбивчивый рассказ и после этого коротко упомянула о том, что во время войны (ВОВ) в подвале нашего дома №3 (корп. 2) был найден куда как более грандиозный золотой клад. Но далее никаких подробностей не последовало, и весь остаток дня я упорно размышлял о том, чьё же это могло быть золото, и почему его нашли именно во время войны?

Вечером того же дня, когда к бабушке приехала её подруга Алевтина Илларионовна, с которой она училась ещё в царской гимназии, я решил раскрутить её на несколько большую откровенность. Вскипятил на кухне чайник и принёс его старым подругам в качестве этакой невинной взятки. Заодно (расставляя на столе чашки, вазочки с конфетами и баранками), я словно бы случайно упомянул о том, что вся шестикомнатная коммунальная квартира, некогда целиком принадлежала моей бабушке. Это было в те славные времена, когда дедушка ещё работал управляющим на ткацкой фабрике в г. Лодзь (совр. Польша, а ранее – Российская Империя). Расчет был на то, что воспоминания о «старых» временах постепенно выведут застольный разговор и на историю о «военном» кладе. Однако на все мои попытки направить воспоминания в нужном направлении, бабушка реагировала весьма раздраженно, и не сиди рядом с нами её старая подруга, я бы никогда не узнал, как развивалась та история.

– Ну, Танюша, что ты его так шпыняешь, – вступилась за меня Алевтина Илларионовна, – расскажи Мишутке ещё раз о тех событиях, ведь с тех пор уже почти двадцать лет как прошло!

– Хорошо, Аля, расскажу, – сдалась бабушка, – но только ради тебя, поскольку не привыкла тебе отказывать.

Я подлил ей ещё чая в чашку, и она начала свой пространный рассказ, который я перескажу своими словами.

Раньше наш дом в Малом Головине переулке состоял как бы из трёх отдельных строений – двух кирпичных корпусов по четыре этажа в каждом и деревянного особняка между ними. В особняке жил бывший хозяин этих доходных домов. Дом, в котором проживала бабушка, а позже и я сам с родителями, выходил своим фасадом в переулок и имел два подъезда… Дома эти, хотя и были самыми рядовыми, но оказались определённым образом связаны и с общероссийской историей. В первом подъезде нашего корпуса в своё время проживал писатель Антон Павлович Чехов, с которым моя бабушка была хорошо знакома и даже приглашала тогда ещё молодого литератора к себе на обед. А он, в свою очередь, подписал ей несколько своих книг, часть из которых сохранилась и поныне.

Корпус №2 располагался во дворе, и расстояние между двумя этими домами не превышало 15-и метров. Так что летом соседей из противоположного дома было не только хорошо видно, но и прекрасно слышно. Дома изначально имели печное отопление, а газ туда провели лишь в 1947 году. А суперсовременное (по тем временам) паровое отопление обустроили лишь в 1955-м. Поэтому до 55-го все обитатели наших домов активно пользовались огромным дровяным хранилищем, которое располагалось в глубоком каменном подвале нашего дома. Туда, вниз, вела очень крутая бетонная лестница, устроенная в торце дома, как раз напротив бревенчатого особняка бывшего владельца всех окрестных построек.

Дверь в подвал была обшита прочным листовым железом и запиралась на мощный засов с огромным висячим замком. Единственный ключ от него хранился у нашего управдома. Именно этот человек при необходимости каждый раз отпирал подвал, а заодно и следил за тем, чтобы пришедший за топливом жилец брал поленья только из своего личного отсека. Об этом месте мне хочется рассказать более подробно, поскольку в нашем рассказе именно подвалу принадлежит особая роль.

Дровяной склад имел очень высокий потолок, не менее 4-х метров. По всей длине он был разделён на множество отсеков, сделанных из мощных брусьев, где на стеллажах лежали поленья. Поскольку все квартиры в доме были коммунальными, то каждое личное хранилище жильца было подписано и иной раз даже запиралось собственной дверью. Около лестницы, по словам бабушки, много лет лежал огромный валун довольно правильной формы, на котором жители дома обычно кололи слишком крупные чурбаки перед тем, как поднять их наверх…

Читающим эти строки следует понимать, что революция 1917 года разрушила не только громадную Российскую империю, но и перевернула сознание простого народа, разделив всё общество, на своих и чужих, «красных» и «белых». Старый мир рухнул, а новый создавался в жестоких муках, с непонятными для многих правилами игры. «Мы не рабы, рабы не мы!», «Старым хозяевам – петля и пуля!» – так писали на заборах, и таким языком разговаривала новая власть с народом. Неудивительно, что многие люди стали вести себя совсем не так, как вели себя в старорежимной России. Наибольшие проблемы выпали на долю бывшего имущего сословия. Особенно тех из них, кого не расстреляли, а подвергли лишению гражданских прав и экономическому «раскулачиванию».