Кирилл Леонидов - Пражский осенний ветер. Повесть-драма

– Ян Горак, психотерапевт.

Врач обратился к Дашкевичу.

– Как вас зовут?

Андрей усмехнулся:

– Меня только что представили по документам.

– Очень хорошо. Но все же, назовитесь снова, если не трудно.

– Дашкевич Андрей Аркадьевич.

– Расскажите коротко свою биографию. Как если бы заполняли какую-нибудь анкету. Очень коротко, но с самого начала.

Андрей рассказал предельно сжатую версию, врач изучил его паспорт, медицинскую карту, страховку, потом попросил лечь на кушетку, осмотрел глаза, измерил глазное давление, спросил вдруг:

– Где ваш дом?

– Не знаю.

– Где ночевали последний раз?

– Вот у него… – Андрей показал на Ронберга.

– Это правда? – Горак вопросительно посмотрел на того.

– Нет. Он ночевал на даче, но не у меня.

– То есть, в другом месте?

– Да, в другом.

– Вы действительно убеждены, что ночевали у вашего знакомого?

– Не знаю, возможно, или в другом месте, в общем… действительно не помню.

– Нам надо разобраться, что происходит, а вы сознательно вводите в заблуждение. Или нет? Или просто говорите так, как кажется вам в первый момент?

– Да, мне так кажется.

Дальше последовали еще вопросы из бытовых подробностей жизни Андрея сначала в последние сутки, потом дальше и дальше назад по времени. Он ничего вспомнить не смог, кроме одного:

– Я был женат, развелся.

– Как зовут вашу бывшую жену?

– Не помню.

– Дети есть?

– Не помню.

– В какой стране находитесь?

– В Чехии.

– Какое сейчас время суток?

– День.

– Месяц, число?

– Двадцатое октября.

– Где находитесь?

– В клинике у психиатра.

– Сколько сейчас времени?

– Где-то около трех часов…

Горак замерил артериальное давление.

– Посидите в коридоре.

Андрей вышел в коридор. Ронберга чех попросил остаться.

– Скажите, он оперировался?

– Было. Пластика…

– Очень серьезная пластика. С лицом, как я понимаю…

– Ну, там… поколдовали. Но это конфиденциально, доктор. Не могу, поймите, раскрывать личные секреты.

– Ботокс применяли раньше?

– Тоже было дело.

– Сколько раз?

– Несколько.

– Была необходимость?

– Была.

– Наверно, артист…

– Вроде того…

– Стрессы?

– Что?

– Стрессы, травмы?

– Стрессы – конечно. У него работа хлопотная. Да и откуда мы приехали, сами понимаете, телевизор смотрите, радость не привезешь.

– Может, падал, ударялся головой?

– Да нет, довезли в целости и сохранности, как будто.

– Когда заметили у него потерю памяти?

– Еще дома. Голова, сказал, болит, и не помнит ничего…

– Что непосредственно было в момент, когда заболела голова, или предшествовало этому?

– Да ничего. Ехали в машине.

– Вы можете его оставить в клинике для обследования? Нужна томография. И… еще гипноз. Неглубокий, все будет достаточно бережно, сеанс проведу я сам.

Доктор выдержал паузу и увидел, как в испуге заморгали глаза Ронберга.

– Господин Горак, мы проездом, так мало времени… Пожалуй, это излишне. Вы предварительный диагноз поставьте, таблетки на улучшение памяти попьем, может, пробьет?

– В таком состоянии вашего друга оставлять опасно. Мало ли, а если все трансформируется в более тяжелую форму, например, начнется шизофренический бред? В самолете, в автомобиле, поезде, на улице, где угодно.

– Что, так все серьезно?

Горак задумался, начиная подозревать, что провожатые не особенно горят желанием знакомить врача с пациентом… Не ответив на вопрос, он заговорил о другом:

– Буду с вами предельно откровенен. Я не знаю, уважаемый, откуда вы, чем занимаетесь, каковы ваши намерения, но из уважения к профессору Галямову готов помочь, многим обязан ему. Поэтому не хочется ситуацию упрощать: если с вашим Андреем случится проблема в дороге, могут отправить в больницу экстренно. А там уже как получится. Так что давайте обследоваться и лечиться сейчас у нас.

– А… вы готовы обеспечить конфиденциальность?

– Пока да. Если поступят соответствующие запросы, не знаю.

– Сколько потребуется времени?

– На обследование два дня минимум или чуть больше – три, четыре. Лечение амнезии, если такой диагноз подтвердится, в среднем составит до месяца. Больной может находиться на дневном стационаре. Есть отдельная палата за отдельные деньги. Устроит?

– Так и сделаем. В случае чего предупредите, чтобы мы сразу же уехали?

– Да, только сразу. Или сообщу в полицию.

– Понял… И последнее. Мой друг, еще один, тот, что в коридоре, может быть сопровождающим больного? Мало ли, присмотреть в палате. Мы заплатим за все, и за его пребывание тоже… Сколько там по вашему прайсу?