Людмила Старшинова - Мои истоки. Часть 1

Лёнка твердо помнила, наказ Лукерьи, сразу отдать письмо Димитрию. Рано утром пошла она к дому Димитрия, а дом закрыт. Снегу вокруг навалило, давно не чистили. Стала девушка узнавать, что да как. У родителей спросить нельзя, заподозрят неладное. Так из разных источников, осторожно выведала. Община решила: «Достоин их Отец Макарий повышения в Москве». Выбрали сбором нового священника, и уехал Отец Макарий в Москву, взяв с собой Димитрия, помочь Макарию с семьёй устроиться на месте нового прихода, да и в делах помочь первое время. Отвёл братьёв Димитрий к родственникам, обещал забрать, в скорости, как устроится. Огорчилась Лёнка, что не удалось поручение барышни исполнить, но порадовалась за Лушеньку, что милый близёхонько от неё жить теперь будет, Бог ласт встретятся влюблённые вскорости. Праздники промчались быстро и весело. Пора и в Москву сбираться, обоз уже готов к отбытию, тем же манером вернулась Лёнка к обозу, и с ним пустилась в путешествие обратно в Москву. Дорога в Москву уже не такой скучной и длинной показалась Лёнке. С лёгким сердцем отпустили родители Лёнку, радовались, что удачно жизнь у дочки складывается. Ещё радовались, что не будет она там без надзора. Со священником и старые монашки уехали в Москву, они-то и присмотрят за девкой, не позволят баловства, и если что направят на путь истинный. Лёнке родители строго наказали следовать всем обычаям, и не отгораживаться от общины. Строги были обычаи общины, поэтому люди в ней были дисциплинированные, надёжные, честные, рассудительные и работящие.

В Москве Рождество праздновали широко. Большие званые обеды, ужины, приёмы, маскарады. Дети в семье Лушеньки не участвовали в приготовлениях и украшениях ёлки к празднику. Наряженная елка с подарками для них было каждый раз Чудом. Все ждали этот благодатный праздник. Готовились к нему загодя. В некоторых богатых семьях был обычай заготавливать особое тесто для выпечки пряников. Конечно, они продавались в хлебных лавках, любые на вкус. Не выделялась и семья Лушеньки. Рождественские пряники были в семье Лукерьи особым лакомством. Каждый раз по-чину под руководством старой няньки замешивалось особое тесто. Формы для рождественских пряников были старыми, и хранились спокон веку в семье. Потом пряники разукрашивались разными сладостями орехами, помадками разных цветов. Красивыми выходили пряники из рук Лушеньки. С детства любила Лушенька это действо. Откуда пришёл этот обычай в семью никто не помнил, но строго следовали ему. Потом взрослые развешивали пряники, козюли, орехи, обернутые в блестящие бумажки, яблоки на нижние ветки ёлки. Так же клали пряники в подарочные бонбоньерки. Так назывались атласные яркие мешочки с картонным дном, перевязанные вверху лентой. Потом раздавали эти подарки. За Рождеством следовали Святки с гуляньями, с катанием на лошадях в широких санях, раскрашенных разноцветными лентами. А на Святки такие, как Лушенька, девушки обязательно гадали на суженого-ряженного. Приготовления к Рождеству немного развеяли тоску Лукерьи, да скорый приезд Лёнки, так же придавал празднику смысл. Обоз прибыл на последней святой неделе, аккурат к Сочельнику перед Крещеньем. Увидев Лёнку, Лукерья бросилась ей навстречу. «Милая, дорогая моя подруженька! Как добрались, как дела» – подмигнув Лёнке, спросила Лушенька. А та розовощёкая, с горящими глазами, ну, обнимать, и целовать милую барышню, шепнула на ушко: «Всё – очень хорошо!». Маменька потребовала отчет с Лёнки, и попросила её к себе с докладом. Долго выпрашивала, что да как. Лёнка всё подробно ей рассказывала. Барыне понравилось это, и умиротворенная рассказами Лёнки, пошла, отдавать последние указания перед Праздником. Вся эта процедура показалась Лукерье вечностью. Девушка была хорошо воспитана, дала возможность переодеться, покушать и отдохнуть приехавшей Лёнке. Не мучила её расспросами. Когда всё в доме утихло после приезда обоза, девушки сели в комнате Лукерьи, и тут уж Лёнка начала свой рассказ. Рассказала всё подробно и заверила, что теперь уж найдёт здесь в Москве Димитрия.

А что же наш красавец? Что с ним-то происходило всё это время? Да, красив был парень. Косая сажень в плечах, высок, со светлыми, словно скошенная пшеница волосами, а глаза, что те васильки мелькают в полях, черты лица нежные, немного девичьи, но не портило это его. Проводив свою принцессу, загрустил наш Димитрий. Но работу не забросил. За работой и время бежало быстрее. Мысли всё время вращались вокруг любимой, и думы все были о ней голубушке ненаглядной. Так в работе и раздумьях пронеслось несколько месяцев. Ничего не придумал парень. Видимо мечта, увидеть суженую, была настолько искренней, что все дела начали складываться в его пользу. И новое назначение его покровителя, и приглашение Димитрию поехать с ним в Москву, были парню наруку. С радостью принял Димитрий предложение Макария. Тётка (двоюродная сестра) отца без сожалений взяла мальчишек к себе, где пятеро, там и двум приёмышам место найдётся, не чужие всё ж таки. Отпустила тётка старшенького в Москву. Всё сложилось, как нельзя лучше. Никогда ещё не уезжал так далеко от дома Димитрий. Ездил с Макарием в Воронеж, а в Москве быть не довелось. Сколько радостных мыслей роилось в голове у юноши. Только, вот, непристойностей он не допускал даже и в мыслях. Думал, как устроиться, чтобы всем хорошо было. Страх представляли только думы, о том, что не может дать такой роскоши своей голубушке, к которой она привыкла жить у папеньки. Да и сам папенька Лукерьи вызывал у парня бурю страха. Не отдаст он за «чужого» и бедного своё сокровище. Это всё никак не выходило у него из головы. Но гнал он мысли эти подальше. Всё надеялся на лучшее. Вот, уже и вещи собраны, лошади готовы, заплаканные братья и тётка целуют… Димитрий, смахнув скупую мужскую слезу, поцеловав родных, отбыл в Москву. До Воронежа добирались несколько суток по раскисшим осенним дорогам. Ох уж эти дороги черноземья. Завязшие повозки можно сутки вытаскивать из ухаб. Только наши путники добрались без приключений. Ангелы Хранители, как сказал Макарий, помогли. Вот и – Воронеж, вокзал железнодорожный. Никогда ещё не видел Димитрий железной дороги. Паровоз произвел на путешественников неизгладимое впечатление. Долго, сидя в вагоне, они обсуждали удобство такого транспорта. Макарий был, хоть и священник, но прогрессивной личностью. Ко всему у него был свой особый подход. Недёшево для общины обошлось это их путешествие, однако время требовало скорейшего прибытия Макария с семьёй в Москву, поэтому и двинулись в дорогу они по-разному, Макарий на паровозе, а обоз со скарбом и монашками пустился в дорогу, как обычно. Сначала мыслилось, что Димитрий отправится с обозом, чтобы всё было под надзором умного человека, но Макарий решил всё по-своему, взяв парня с собой, а к обозу приставили мужика из общины. Весело и быстро бежали вёрсты, отсчитывая минуты тук-тук-тук. Сердце вторило колёсам: «Скоро, скоро я увижу свою голубку». Но скоро не получилось.