Анастасия Живаева - Горечь на дне азарта

Линдси отвернулась спиной, ожидая услышать взвод курка, но последовала лишь ухмылка. Девушка выдохнула, вконец замерзшая, и встала перед круглым столом, пытаясь одной рукой придерживать полотенце, а другой – откупоривать графин с джином и наливать его. В это время Коул держал под контролем пистолета пересчитывающего деньги Джима и тяжело вздыхал. Он очень жалел, что его наниматели – такие добрые люди, которые до последнего ждут возврата долгов. Он бы с радостью пристрелил парочку таких, как Купер. Алекс покосился на хрупкую фигуру девушки и довольно расхохотался про себя.

– Я помогу, держи уж свое полотенце.

Он появился за спиной, заставив Линдси вздрогнуть и покрепче схватиться за влажную ткань. Коул быстро наполнил два стакана почти бесцветной алкогольной жидкостью и, обхватив девушку за талию так, что ладонь легла на живот, схватил один.

– Алекс, не трогай ее, пожалуйста, ты же получил свое!

Почему-то Эванс услышала наигранность в голосе жениха вместо переживания. По-видимому, так показалось не только ей, ибо бандит лишь крепче прижал к себе девушку. По спине пробежал холод. Линдси едва сдерживалась от крика. Голос с хриплыми нотками раздался над самым ухом, когда чужие губы коснулись мочки:

– Что же ты? Бери, пей, сама же хотела.

– Джим, – чуть слышно произнесла Линдси.

– Боже, какая недотрога!

Алекс отпустил ее и отошел в сторону, уставился на пакет с деньгами, потом на белого как снег мужчину, по вискам которого стекал пот, и переметнул взгляд на девушку, залпом опустошающую стакан с джином. Поперхнувшись, она закашлялась. Вытерла губы ладонью и повернулась к недвижимым парням.

– Теперь я бы тоже хотела знать обо всем этом чудовищном безобразии.

Ночь наступила неожиданно быстро. Лунные лучи тщетно стучались в закрытые окна. Задернутые наглухо непроницаемые шторы не позволяли проникнуть в обитаемый дом, где два человека сидели в гостиной на диване и разговаривали. Линдси переоделась в домашнее платье сразу после того, как незваный гость покинул дом, и тогда же вместе с женихом опустошила бутылку джина. Она смотрела на засыпающего Джима, остававшегося все еще в деловом рабочем костюме, и не могла прийти в себя. Девушка судорожно сжимала и разжимала пальцы, как будто это могло помочь разрубить водоворот событий.

Никакого романтического вечера не получилось. Никакой страстной любвеобильной ночи не будет. Линдси запрокинула голову назад, упираясь затылком в мягкую спинку дивана:

– А будет ли, вообще, еще что-то между нами?

Джим врал ей последние годы. Девушка поднялась и принялась ходить по дому, заглядывая с подозрением в каждое помещение: она была здесь счастлива, вкладывая душу в ремонт всех уголков здания, меняя под их с Джимом жизненный стиль. Эванс внезапно вспомнила о саде и издала тоскливый стон:

– Что же ты наделал, идиот? Что же ты наделал?

Он оказался должен еще пятьдесят тысяч долларов. Парень действительно перестал играть в азартные игры, посещать бои животных, но оказалось, что на смену одного пришло другое – ставки на спортивных играх, чемпионатах, все, что касалось соревнований и рекордов. Линдси никогда бы в голову не пришло, что такая зависимость тоже существует, что это – не выдумки художественных фильмов, а реальная угроза семейному благополучию. Девушка забралась на второй этаж и зашла в кабинет жениха. На столе у того стояла фотография в рамке, на которой были изображены влюбленные в обнимку во время метели. Эванс села на гладкую поверхность, задрав ноги, и зарыдала, прижимая к себе фоторамку, будто та была способна исцелять сердечные раны.

– Ненавижу тебя! – она с бессилием бросила фото в стену.

Раздался треск пластмассы и звон стекла, но на этом Линдси не остановилась, принявшись крушить все вокруг. Первым пострадал шкаф, заполненный рабочими папками. Он с грохотом упал вперед, обрушившись на стол. Одна ножка не выдержала и сломалась, с поверхности мигом покатились письменные принадлежности. Еще через пять минут, когда в живых оставались лишь жалюзи, влетел испуганный Джим, уверенный, что в дом ввалились очередные бандиты.

– Как ты мог? Я тебя никогда не прощу! Слышишь? Джим, это же был наш с тобой дом! А ты все деньги пустил по ветру. Как ты мог так со мной поступить? Джим! Ты же сделал мне предложение, ты же обещал мне счастливую жизнь, полную доверия и честности!

– Лин, хватит, перестань, прошу тебя! – Джим пытался перехватить женские кулаки, норовящие нанести болезненный удар по его телу. – Я же извинился. Клянусь, что все до копейки верну тебе. Честное слово, я больше не буду играть никогда, как только раздам все долги.