Станислав Мальцев - Привет, Хрень-Хреновина!

– Девки! Кончайте грызню! Не надо поднимать друг другу давление, как сказал доктор Айболит. Давайте жить дружно! Иначе всем точняк наступит амбец-пипец!

Но такой страшно ужасной угрозы они не испугались, а Манюня даже захихикала.

– Петушок! Ты просто кот Леопольд!

Он заулыбался, возражать не стал.

– А чё? Зверюга хороший, я его люблю. Вообще от кошек одно сплошное удовольствие – не лают, не кусаются, не рычат, если, конечно, на хвост не наступать. Вот этого они не переносят, могут цапнуть будь здоров, полноги оттяпают.

Тут Нютка со значением произнесла:

– Никому не нравится, когда на хвост наступят, – и поглядела на Манюню, словно намекала на что-то. Но у той хвоста не наблюдалось, и слова эти на свой счёт не приняла, повернулась к Пете, сказала почти ласково:

– Повеселил бы нас анекдотиком!

Петя сразу расцвёл – анекдоты рассказывать очень любил, хоть и не умел – ведь это большое искусство. Иной так выдаст самый клёвый анекдотец, что не смеются, а плакать хочется. Он приготовился, надул щёки, но Нютка вдруг испортила всю обедню. Съехидничала весьма неосмотрительно и даже опасно для себя:

– Они у него все с бородой до пола! Удивительная способность вываливать старьё! Слушаешь – и хоть стой, хоть падай!

2

Петя глянул на неё серым волком-разбойником. Ведь наступила на больную мозоль, на его огорчение и на радость Манюне. Хотел уже было послать по известному адресу свою новую почти жену, да и старую за компанию, но сдержался, очень уж хотелось ему порадовать публику. Встал, опёрся о спинку самого надёжного железного стула двумя руками и громко начал:

– Ладно, так и быть – слушайте сюда! И очень прошу больше не возникать, ведь классика не стареет, пора бы знать. Вопрос армянскому радио: когда кончится у нас бардак? Ответ: есть два варианта решения проблемы, первый реальный – прилетят инопланетяне и помогут; второй фантастический – когда у нас начнут стрелять жульё!

Выдал байку и заулыбался от удовольствия, осуществил своё пламенное желание, можно даже предположить, что наступило у него что-то вроде оргазма, как бывает при любовных объятиях прежде с Манюней, а теперь с Нюткой.

В ответ на его пламенную речь Манюня проявила весь свой подхалимаж: закатила глазки под лобик, захихикала громко, как грузовик при подъёме в гору, и увидела с радостью – Петя смотрит на неё с улыбкой. Этого пройда-девка и добивалась!

Нютка же по дурости своей молчала, ведь байку эту слышала лет сто, а может, и больше, назад и в гораздо лучшем исполнении. Кто исполнял и что затем последовало – покрыто мраком неизвестности. Конечно, надо было бы ей тоже похихикать погромче, польстить своему как бы мужу, но не допёрла, бедолага. Зато Манюня не задержалась, сразу принялась ковать железо, пока горячо.

– Петенька! Помоги мне картину на выставку пробить, ты ведь всех в выставкоме знаешь, а я буду тебя обнимать-целовать! – вскочила со стула, нацелилась поцеловать своего бывшего почти мужа прямо в губы, но промахнулась, попала в щёку.

3

От таких её странных и, скажем прямо, агрессивных действий у Пети душа провалилась в пятки и там притихла испуганно. Подскочил на диване и оказался в продавленной им же самим – и ещё кое-кем – солидных размеров ямке.

– Манюня! Ты чё? Крышу у тебя снесло? Чердак сдвинулся? – ведь её поцелуи нужны были ему как рыбке зонтик. Однако по природной доброте и растяпитости попробовал бы помочь своей бывшей почти жене, если бы та картина чего-то стоила. Но нет, видел её и знал – не стоит нифига! Шансов нет ни на копейку! Поэтому ответил очень осторожно, чтобы не задеть творческое самолюбие художника-создателя:

– Ничё не выйдет, поздно, выставка собрана, долго чесалась, надо было бы пораньше, упустила сама свой шанс.

Манюня стояла опасно близко и уже вытянула губы, явно собираясь повторить атаку, он хотел уже кинуться к дверям, чтобы сбежать, но она опередила, перекрыла дорогу.

– Ты мне обязан помочь! Пробивай, и всё! Знать ничё не знаю! Ведь была твоей женой почти полгода, сколько раз меня поимел бесплатно! Давай рассчитывайся!

Тут у Нютки тепение кончилось, до этого сидела, молчала, а теперь просто завопила:

– Заткнись, сучка! Никакой ты ему женой не была! Потрахалась бесплатно, и будь довольна! А теперь катись колбаской по Малой Спасской! – сказанула так, хотя и представления не имела, что это за Спасская улица, да ещё и Малая.

Понятно, Манюня в долгу не осталась, крикнула ещё громче.