Владимир Уланов - Бунт 2

– Сносился я с Корнилой. Он говорил, что есть, мол, у него человек у Разина, а кто таков – не сказал, вот теперь свиделись. Сегодня же ночью отправишься в Черкасск и передашь эту грамоту войсковому атаману Михаилу Самаринину, да смотри – не потеряй, – предупредил воевода.

Козлов осторожно взял свиток и положил за пазуху.

– Много ли добра везет Стенька с собой? – поинтересовался князь-воевода.

– Барахла атаман привез изрядно. Это – зер, серебро, узорочья, ковры, дорогая посуда, заморские ткани. А также много ясыря. Себе завел наложницу – княжну, дочку хана, и она в нем души не чает.

Прозоровский с удивлением поднял бровь, переспросил:

– Неужели, правда, княжна?

– Да, княжна.

– Как ты думаешь, Афанасий, возьмет атаман Данилу к себе на службу – казаком?

Козлов внимательно оглядел Данилу и ответил:

– Возьмет! Мужик он крепкий, таких атаман жалует. Вот только переоденьте его в рубище, и хорошо, если бы в городе никто не знал его в лицо, а то соглядатаи Разина узнают, кто он таков.

– Не знает его в Астрахани: до поры до времени на людях не бывал. А теперь настал его час, – сказал воевода.

– Что же, коли нужно, послужу нашему государю Алексею Михайловичу, – сказал Данило.

Анна внесла на серебряном подносе кубки с вином, жареное мясо, а следом вошла девка с узлом одежды для Козлова. Как только женщины удалились, воевода заторопил казака:

– Побыстрее одевайся, скоро придет полусотник со стрельцами, проводят тебя из города, выведут на путь к Дону, а там скачи – пробирайся сам, но грамоту береги.

Афанасий встал, быстро облачился в кафтан, сверху набросил коц, надел баранью шапку, сапоги, пристегнул саблю, сунул за пояс кинжал и пистоль.

За дверью громко крикнули: «Поспешайте с казаком-то!».

Открыв дверь, Данило крикнул в темноту:

– Казак готов, уже идет.

Козлов, было, шагнул к двери, но воевода остановил его:

– Подожди, казак, выпей-ка вина на дорогу – и с богом.

Афанасий чуть пригубил вина, поставил кубок на стол, в пояс поклонился Прозоровскому:

– Спасибо вам за все, князь-воевода Иван Семенович!

– С богом! – ответил воевода. – Передай атаманам войска Донского, что Стеньку мы пропустим на Дон через Астрахань по велению государя нашего, но они пусть там более ему воли не дают.

День выдался погожий. Нежаркое августовское солнце еще пригревало, но не было летнего зноя. Деревья и кустарники по берегам Волги и островам тронула легкая позолота. Река была тихая, ее зеркальная гладь как бы затаилась, ожидая чего-то необыкновенного.

И вот эту торжественную тишину начинающегося дня нарушили плеск воды от множества весел, говор, смех, шутки. Это с острова на астраханскую пристань выплывали лодки. Казаки, одетые в дорогие одежды, плыли важно, не спеша. Сегодня для них был желанный душе праздник. Они благополучно добрались в русские пределы, пройдя большие лишения, смерть, горечь неудач и побед. Сейчас в загрубевших руках казаки держали заморские товары, узорочья из зера, серебра, дорогих каменьев, дорогую посуду, искусной работы ковры, ткани.

Первой к пристани пристала лодка есаула Фрола Минаева, где были близкие люди атамана – Ефим, Еремка, Федор Сукнин, Иван Серебряков, Иван Чемкиз, Алексей Каторжный, Лазарь Тимофеев и другие.

Вышедших на берег казаков сразу же окружила толпа голутвенных и простых людей Астрахани. Не торопясь, степенно, не обращая внимания на окруживших их горожан, разинцы стали выгружать свои товары для торговли. Ефим взвалил себе на плечи огромный ковер, в руках держал тюки шелковой ткани. За ним в город потянулись другие казаки.

Лодки все плыли и плыли к берегу. Вновь прибывших тут же перехватывали горожане, предлагали вино, деньги, снедь за заморские товары.

Ефима тут же перехватил юркий, подвижный, небольшого роста купец.

– Постой, казак! – кричал он, семеня за Ефимом. – Погодь же, я тебе говорю!

Ефим остановился:

– Чего тебе надо? Говори, а то мне недосуг тут с тобой! Вишь, ноша какая.

– Чего хочешь за ковер? Продай! – взмолился купец, оглядываясь вокруг, боясь, как бы не перехватил кто драгоценный товар.

– Бочку вина! – ответил богатырь.

– Сейчас, казак, будет тебе бочка вина. Кузьма! – крикнул что есть мочи купец приказчика.

Подбежал юноша.

– Кати быстрее бочку вина, самого лучшего – вот этому казаку!

Приказчик убежал выполнять просьбу хозяина.

– Покажи, казак, ковер-то, – попросил купец.

Ефим расстелил рытный ковер персидской работы. Он был так красив, что торговец даже зажмурился.