Маргарита Макарова - Узлы на простыне. Детектив

Ада сделала резкое движение, пытаясь поддержать рухнувшее равновесие структуры. Но… Она дернула за проводки датчиков, и экран компьютера тоже стал падать. Стремительное развитие бурной деятельности напомнило о причине собственного больничного пребывания. Боль оскалилась в избитом недавно теле. Девушка замерла, не в силах остановить оползень аппаратуры.

– Да что тут происходит? Опять смешливые попались? – в дверях стоял молодой парень в белом халате и улыбался.

– Сам такой, – Ада обернулась и сделала шаг в сторону своей кровати. И тут же вскрикнула. Осколок стекла попал под голую пятку.

– Вот черт, у вас тут что, тапочки не положены?

– Ха! Ты б еще в гроб тапочки попросила.

– Ты что? Это ж не морг.

– А с чувством юмора у тебя неважно.

– А это было чувство?

– А что же?

– Да, явно не разум.

Ада запрыгала к кровати на одной ноге.

– Принеси хоть бинт, я не знаю. Ты посмотри, какой порез, – она плюхнулась к себе на матрас и подняла ногу. Не раздумывая, она приложила сдернутую простыню к кровавой пятке.

– Ты чего стоишь? Тут больница, иль притон для коматозников?

– Это юмор? – отозвался парень, даже не подумав куда-то уйти.

Он подошел к мумии на соседнем шезлонге. Осколки захрустели у него под ногами.

– Ты все порушила. Ты что тут тренировки проводила по ксюнь фунь?

– Это юмор?

Неожиданный звук остановил их перепалку. Они оба посмотрели в одну точку.

– Ты слышала?

– Что?

– Ммммм, – губы мумии продолжали быть сжатыми. Это были не слова. Это было мычание.

– Она мычит, – парень наклонился над кроватью.

– Она? Ну и что? Давно пора! Чего тут валяться-то. Либо в ящик, либо уж… хотя мычание жизнью не назовешь.

– Да замолчи ты! Она тут три года лежит без всяких признаков жизни.

– Не думала, что ты такой старый!

– Я тут полгода. Но я, представь, умею слышать.

– Ладно, принеси мне тапочки и телефон.

– Мммм, – звук повторился, теперь не было никаких сомнений, что это была не случайность.

– Ты слышишь меня? Сондра! Ты слышишь меня? – парень положил ладонь на лоб оживавшей девушки. – Ты можешь глаза открыть? Открой глаза!

– Слушай, ты что, серьезно это говоришь? Разве может человек столько времени лежать?

– Она глаза открывает. Смотри!

Ада забралась с ногами на свою кровать.

– Ну что там? – она тоже вглядывалась в лицо, по которому невозможно было сказать – мальчик это, или девочка. – Слышь, а побрили- то ее наголо зачем?

Веки дернулись и поднялись. Глаза преломили световой лучик и отразили зеленый его спектр.

– Поднимите мне веки, я ничего не вижу, – прорычала Ада с соседней кровати. – Вий пришел.

– Как ты? Ты меня слышишь?

– А ты кто вообще тут? – девушка и не думала замолкать, проникшись величественностью события. – Тут врачи-то бывают? Иль одинокий недоросль присматривает за всей больницей?

– А с чего ты вообще решила, что это больница?

– В жопу… Принеси мне телефон, я тебя прошу.

– Только не закрывай глаза, – парень взял очнувшуюся за руку. – Попробуй что-то сказать.

– Ну хватит в самом деле. Я с ней поговорю, а ты иди, зови врачей и санитарку. У вас тут уборщицы есть? И от головы …мне тоже… Гляди как меня плющит, я ничего не вижу, мало понимаю и сильно трясусь… Обострение какое-то.

– Что, башка не варит? Давай ее на газ, на хер, поставим, и закипит, как миленькая…

– Я тут вместо вас всех, считай, девку на ноги поставила… Работала… А мне работать совершенно нельзя. Я словно вяну, когда приношу пользу. Без денег…

– Деньги – это не польза, это дурная привычка.

– Деньги – это вообще зло… Кофе неси. А то я потею и дышу часто. Сейчас еще ногти грызть начну и заговорю сама с собой.

– Поговори лучше с ней.

– Хорошо, только принеси что прошу. А кем ты тут пашешь?

– Я – хирург, – парень пошел к двери.

– Хирург? Да хватит уже врать—то, тебе и 20 нет.

– Зовут меня «хирург». Ну, если хочешь – медбрат Петя.

– Петенька, и тапочки мне принеси, хорошо?

Петя взялся за ручку двери.

– Ну ладно, а «хирург» -то почему?

– Да ребята в мед училище прозвали. Я жратву скальпелем резать люблю, – он улыбнулся и вышел в коридор.

– Ммммм, – раздалось ему вслед.

Больше оставаться в больнице я не могла. Петька – «хирург» вез меня домой, попросив залетную скорую помощь завезти меня по домашнему адресу.

Неделя в больнице так и не принесла мне возможности понять, почему я оказалась одна. За последнее время, по словам врачей, никто ко мне не приходил. Даже телефон ни разу не зазвонил для того, чтобы узнать, в каком из миров находится Сондра Андреевна Волкова. Тайна моего возвращения не была нарушена внешним миром, не проявившим интереса к моему внезапному воскрешению. Конечно, это чудо, что я провалялась там три года. Для современного человека – этот срок – вечность. Но… У меня была бабушка, у меня был любимый парень, у меня была подруга… однокурсники, наконец.