АлёнКа: Споведь. Роман-эссе

На занятиях по скульптуре – на его занятиях – рисовали эскиз подсвечника. Мой имел форму нашумевшего тогда «Титаника».

– Вы не сделаете его за два часа занятий, и даже за вечер, если захотите поработать после занятий, – заверил меня Алексей. – Нарисуйте другой эскиз.

– Сделаю. На что спорим?

Поспорили на бутылку шампанского, которую он должен мне по сей день. Ведь придя в мастерскую вечером, я сделала-таки керамический «Титаник» – символ наших будущих отношений, как и обещала, за два часа.

Подсвечник закончила, отношения начала… Что я могу сказать о них сейчас? Не много, совсем не много. Я помню, конечно же, помню наиболее яркие моменты наших с Алексеем встреч. Сколько их можно насчитать за три года – время, что длилась «любовь»? Опять я должна взять это слово в кавычки, хотя тогда думала, что чувствую что-то большое, настоящее, неповторимое, что-то из разряда «раз и навсегда». Первое свидание и лёгкий прощальный поцелуй, первая ночь, во время которой меня «любили» больше раз, чем за всю мою предыдущую жизнь, ещё несколько наиболее ярких не первых ночей, выделенных памятью среди множества других непривычными обстоятельствами, необычными деталями, не как обычно временем и местом, игрой не по правилам – чем-то отличительных ночей, неделю первого в моём опыте совместного с мужчиной проживания – горько-радостную, поездка в Минск и тихий вечер в кругу его друзей-художников.

Первое, первая, первый, впервые… Относитесь внимательно ко всему первому. Ведь именно оно оставляет свой неизгладимый след в памяти и остаётся там даже после того, как всё остальное потихоньку стирается.

В целом, наши с Алексеем отношения сейчас я бы могла описать одним двустишием. Три года жизни одним предложением…

«Я так тебя люблю,

И так люблю,

И этак…»

– И всё?! – скажет читатель. – А как же терпкий вкус любви, разлуки боль и яд измены? Где сладость встреч подчас свиданий? Вновь ревность… Где огонь? Потеря…

Сгорело в адском всё огне. Ничего. Пусто. Ни души в душе, не тронутой любовью, нет. Растало прошлое в тиши сегодня любящей души.

Кроме редких воспоминаний от прошлой (или минувшей, канувшей в Лету) страсти остался дневник, датированный 1999 годом и каким-то чудом сохранившийся на бумаге сон, что приснился в марте 2000, за полтора года до расставания.

Красивая книжка-дневничок, подаренная матерью с тем, чтобы подтолкнуть меня разобраться в себе. Ведь это в любви можно растаять, стать незаметным, не потеряв самое себя, а в страсти недолго и утонуть с головой.

Запись под эпиграфом: « Родина – это всё… Это – ощущение гордости прошлым и предчувствие великолепного будущего, которого мы никому не отдадим ».

(К. Паустовский.)

Как я теперь его понимаю! Тогда не понимала. Так из-под моей руки появились строки, за которые сегодня не могу чувствовать ничего, кроме жгучего стыда, но у меня достаёт мужества, чтобы привести эту запись здесь, потому что как признать свои ошибки, если боятся даже произнести их вслух.

« Я люблю деревню, в которой родилась. С ней у меня связаны самые приятные воспоминания моего детства. Только этот маленький кусочек земли и может называться моей Родиной, а никак не вся Беларусь, так как у меня не возникает ни ощущения гордости прошлым, ни предчувствия великолепного будущего. И, будь у меня такая возможность, я бы без зазрения совести поменяла и гражданство, а при необходимости и религию, предчувствуя прекрасное будущее в какой-либо другой стране ».

В то время я грезила заграницей. Начала учить сперва французский язык. Бросила. Взялась за итальянский. Усвоив его более-менее хорошо, получила возможность съездить в Италию. Сначала воспитательницей с группой белорусских детей, выезжающих на оздоровление за рубеж (единственное, за что стоит благодарить Чернобыль), потом переводчицей.

Как видим, мечты всегда сбываются в случае, если у вас достаточно трудолюбия, чтобы приложить необходимое количество усилий для их осуществления.

Мечта сбылась, принеся с собой понимание, что как бы не было хорошо там, жить я смогу только здесь. Oh! Nostalgie… Тоска по Родине вовсе не миф.

Вопрос составителя дневника: « Мои бабушки и дедушки. За что я их люблю? »

И мой ответ: « Не могу сказать определённо, что я к ним испытываю, поэтому не могу объяснить и причину своих чувств ».

Честно. Сейчас могу объяснить. Я любила маминых родителей и равнодушно относилась к отцовским. И мне за это не стыдно. Такая избирательность объясняется взаимностью чувств. Человеку, да что там – любому живому существу – свойственно любить тех, кто любит их.