Елена Лаврик - Две сестры

В это время в глубине леса в небольшой хатке горел свет. За столом сидела женщина: не очень молодая, но еще и не старая. Она смотрела в одну точку и о чем-то размышляла сама про себя.

– Почему ты не спишь? – бурчал из другой комнаты муж.

– Да что-то не спится! – отвечала нехотя женщина, поднимая с пола выпавший из руки гребешок.

– Опять ты за свое?! Снова о ребеночке думаешь? Пора уже смириться может?! Сколько уже страдаешь! Хватит! И себя и меня этим измучила!

– Ну, почему, Вань?! За что нам такое, а? Живем ведь беднее всех, и детей у нас нет – все ни как у людей! Состаримся уже скоро! Даже кружку воды подать некому будет! Совсем одни-одинешеньки!

– Да ладно тебе причитать! Что уж мы прямо-таки совсем одни? Вон брат твой постоянно заезжает, гостинцы тебе тащит! Сама ведь захотела здесь жить! А деревня-то под боком! И в дом тебя батька звал! Но ты же – гордая. «Отдельно – говоришь – хочу! Хозяйкой себе быть!» Вот и будь! Что ты теперь стонешь?

– Перестань! Тихо! – насторожилась женщина.– Слышишь?! Снег как скрепит! Кого это к нам несет в такой час?!

– Да брось ты, глупая баба, кто тут будет ходить у нас ночью?! – ворчал мужик, а сам между тем уже быстренько взял со спинки стула штаны и рубаху…

– Ой, батюшки, стучатся! – перекрестилась женщина и попятилась от двери. – Кто там?

– Да это я, Марусь, открывай уже скорее! – послышался знакомый голос за дверью.

– Петя?!

– Да открывай ты уже, брата не узнала?! Чего стоишь? – ворчал мужик, натягивающий на ходу рубаху. – Не мешайся уже лучше – сам открою!

И не успел он открыть дверь, как Петр прямо с порога скомандовал:

– Одевайся живее, Иван! Со мной пойдешь! И фонарь захвати! А ты, Марусь, ставь таз с водой на печь, да поскорее, слышишь?! Будешь сейчас роды принимать!

После этих слов Петр стянул с кровати какое-то старое покрывало, и, перекинув его одним концом через плечо, скрылся за дверью.

– Вот это да! – прошептала Мария, пытаясь поплотнее притянуть к себе дверь, чтобы не дуло из щели. Толи от холода, толи от страха по ее телу пробежала вдруг мелкая-мелкая дрожь, а ноги сами побежали к бочонку с водой. – Неужели в моем доме сегодня родится малыш?! – повторяла и повторяла взволнованная женщина.

Прошло 17 лет.

В большой, красиво украшенной, гостиной, играла музыка. Здесь было полно народу, большинство из которых были совсем юными.

В центре комнаты кружились пары. Хорошенькие девушки строили глазки элегантно одетым молодым парням, ожидая с замиранием сердца: кто на этот раз пригласит их на очередной танец?!

– Позвольте, Варвара Павловна?! – спросил немного смущенно молодой человек, протягивая правую руку к руке стоящей перед ним молоденькой даме в розовом пышном платье.

– Ну, что Вы, Сергей Степанович, пожалейте моих милых подруг, которые вот уже в третий раз будут с завистью смотреть на нас. Вы ведь самый взрослый из здешних кавалеров, и любая из девушек с радостью пойдет танцевать с Вами!

– Любая, но не Вы?! … И потом, – слегка запнувшись, добавил он, – мне ведь только 23 года, а Вы говорите так, словно…

– Нет, нет- перебила краснощекого офицера девушка, – я не хотела Вас обидеть, а наоборот: Вы такой статный, такой умный… по сравнению с теми легкомысленными юнцами, которых здесь большинство, что я бы сочла за честь…

– Так Вы согласны?! – ожидал ответа парень, затаив дыхание, и смотря девушке прямо в глаза.

– Ну, не смотрите же Вы так на меня! – наконец смутившись, ответила Варя. – Мне нужно пойти посмотреть, где маменька: что-то я давно не видела ее.

Девушка быстренько развернулась и отошла в сторону. Затем, переведя дыхание, и глубоко вздохнув, отправилась на балкон, где стояла ее не менее красивая мать.

«И что он делает опять в нашем доме?» -подумала Варя, увидев, как неприятный для нее Жалин целует на прощание руку ее матери.

Увидев перед собой юную особу, старый лекарь тут же, с присущей ему сухостью, поздоровался и поздравил девушку с днем рождения. А затем, откланявшись обеим дамам, удалился.

– Маменька! Что ему нужно было и почему ты такая расстроенная? – не понимала дочь, смотря большими глазами на мать, которая пыталась скрыть от дочери свое настроение.

– А ты, я вижу, весь вечер окружена вниманием хорошенького офицера?! – как ни в чем не бывало спросила она. – Посмотри, он и сейчас не сводит с тебя глаз!

– Ма-а-менька! – протяжно вымолвила Варя, обняв за плечи свою грустную мать. – Я сейчас не желаю говорить ни о Сергее Степановиче ни еще там о ком-то! Меня сейчас волнуешь только ты! Уже две недели я не вижу твоей улыбки, ты постоянно о чем-то думаешь и вздыхаешь! А сейчас, после разговора с этим неприятным типом, еще и выглядишь как-то нехорошо – ну просто: вся не своя! В чем дело?