Людмила Смильская - Дом с Маленьким принцем в окне

Антуан унаследовал от матери талант не только к рисованию, но и к музыке. Тонко устроенный, он был способен на «ожог – от музыки, от картины или от любви». Ему нравились произведения Баха. «Вас погружают в стихию Иоганна Себастьяна Баха, и все ваши ощущения меняются. Даже смерть, если она настигнет вас в это время, приобретает совершенно иной смысл. И любой ваш поступок. И любое горе» 28 28 __________________________ Из письма Х. (г-же Н) [декабрь; получено 18 февраля 1944 г.] .

Один раз в неделю в усадьбу приезжала из Лиона знакомая матери, преподавательница музыки, Анна-Мари Понсе. Она учила детей игре на музыкальных инструментах и пению. Тонио обучали игре на скрипке и фортепиано.

***

В 1909 году (Антуану 9 лет, Франсуа – 7) Мари отдала братьев в коллеж Нотр-Дам де Сент-Круа в городе Ле-Ман. Когда-то в этом коллеже обучались отец и дядя Антуана. Здесь братья проучатся в течение шести лет. В коллеже Тонио продолжил обучение игре на скрипке.

Неспокойное было время, шла Первая мировая война, и Мари, осенью 1915 года, перевела детей в коллеж Монгре, который располагался ближе к дому. Братья проучились в нём один семестр. Но в связи с военными действиями преподавателей в коллеже становилось всё меньше, их забирали на фронт, и мать отправила братьев учиться в Швейцарию, в коллеж Вилла-Сен-Жан во Фрибуре, где было спокойно и безопасно.

Жилые и учебные корпуса в коллеже были светлые и чистые, находились они в горном лесу, над городом. Здесь подростки могли не только учиться, но и полноценно развиваться физически. На территории коллежа имелись: плавательный бассейн, зал для фехтования, теннисные корты. В зимнее время ученики катались на лыжах по горным склонам. Никогда и никому Антуан не спускал обид и оскорблений, не любил прозвищ, нередко вступал в конфликт с обидчиком, хоть это и сказывалось на его оценке по дисциплине.

Он не выделялся блестящей учёбой, был задумчив и романтичен, но он много читал, писал стихи и лучшие сочинения в классе. «Я никогда не питал пристрастия к романам и читал их не так уж много. Первыми привлекли меня романы Бальзака, особенно «Отец Горио». В пятнадцать лет я напал на Достоевского, и это было для меня истинным откровением: я сразу почувствовал, что прикоснулся к чему-то огромному, и бросился читать все, что он написал, книгу за книгой, как до того читал Бальзака.

В шестнадцать я открыл для себя поэтов. Естественно, я был уверен, что сам к ним принадлежу, и два года кряду, подобно всем подросткам, лихорадочно кропал стихи. Я боготворил Бодлера и, к стыду своему, должен сознаться, что затвердил наизусть всего Леконта де Лиля и Эредиа 29 29 __________________________ Шарль Леконт де Лиль (1818—1894) и Жозе Мария де Эредиа (1842—1905) – французские поэты, «парнасцы», утверждающие, что поэзия должна быть безличной. Во главу угла они ставили не чувство, а науку, движимую разумом. , а также Малларме 30 30 __________________________ Малларме Стефан (1842—1898) – французский поэт-символист. . От любви к Малларме не отрекаюсь и поныне. Из современных романистов первым мне полюбился Жан Жироду. «Школа равнодушных». В этом коллеже Антуан получил качественное образование; углубленное гуманитарное и хорошую подготовку по естественным и точным наукам.

В это время семью настигает тяжёлый удар: от ревматизма сердца умирает Франсуа. «Мой младший брат болел, и уже несколько дней, как был признан безнадежным. Однажды утром… меня будит его сиделка:

– Ваш брат зовет вас. <���…> Поспешно одеваюсь и бегу к брату. Он обращается ко мне своим обычным голосом:

– Я хотел поговорить с тобой прежде, чем умру. Я умираю. – Лицо его сводит судорога, и он умолкает. <���…> Но, успокоившись, он объясняет мне:

– Не бойся… я не страдаю. Мне не больно. Но я не могу удержаться. Это уж мое тело. – Его тело – уже не принадлежащее ему владение.

Но он хочет говорить серьезно, мой маленький брат, который через двадцать минут умрёт. Он чувствует настоятельную потребность передать кому-то в наследство частицу себя. Он говорит: «Я хотел бы оставить завещание…» И он краснеет, гордый, разумеется, тем, что поступает, как взрослый мужчина. Если бы он был строителем башни, он завещал бы мне достроить свою башню. Если бы он был отцом, он завещал бы мне воспитание своих сыновей. <���…> Но он всего лишь ребенок. Он завещает мне моторную лодку, велосипед и ружье», – читаем в «Военном лётчике» Сент-Экзюпери.

Начало ХХ века – время заката европейской аристократии. Отец Антуана – один из представителей разорившихся французских дворян. Ему не удалось оставить состояние своим детям, и их мать, Мари, – из обедневшей провансальской аристократии.